— В тебе течёт кровь Гермеса, поэтому твоя кандидатура была самой оптимальной. Но ты пришёл к правильным выводам. Только есть некоторые неточности в определениях.
— Так что, я действительно являюсь посредником между людьми и богами?
— В какой то степени это так. Если не захочешь стать такими, как мы.
— Но я создан из плоти и крови, а ты создан из света.
— Ты тоже можешь создать себя из света. Судя по тому, как быстро ты смог пройти четвёртое измерение и оказаться здесь, у тебя на это уйдёт не очень много времени. Хотя здесь нет времени, его придумали люди.
— Это как?
— Теперь ты можешь вернуться в любую точку своего пространства-времени когда пожелаешь. Тебе отныне, как и нам, не нужна машина времени. Ты теперь, пока используя пятое измерение, можешь быть в нескольких местах одновременно.
— Ого. Получается, предтечи тоже пошли по такому же пути и оставили свою машину времени?
— Да, и она попала к людям, которые пытаются не совсем правильно её использовать.
— Так накажи их.
— Мы в это не вмешиваемся.
— А предтечи?
— Они сейчас в одиннадцатом измерении.
— И что там?
— Там зеркальная вселенная. Время, будем называть его так, в этой вселенной течёт в обратную сторону. Мы ей из-за этого дали определение антивселенной.
— Именно оттуда атланты брали антивещество для своего оружия?
— Это было очень давно. Туда теперь можешь попасть и ты, только на очень короткое время.
— Так вы вернётесь на Землю?
— Теперь всё зависит от тебя. Если ты не сможешь всему научиться, нам придётся вернуться. Не всем, но многим.
— И сколько я должен учиться?
— Десять тысяч лет по земным меркам, а может и меньше.
— Сколько? Я столько не проживу.
— В тебе говорит твоя человеческая сущность. Ты, побывав в этом свете, уже сможешь прожить ещё сотню лет. Твой организм сейчас изменился. И, к тому же, ты всегда сможешь вернуться в то мгновение, когда ты отправился сюда.
— Без моих девчонок мне здесь будет очень скучно.
— Ты можешь убрать свет и создать любую реальность вокруг себя. Попробуй сделать это, просто подумав об этом.
Думать — не строить, бетон не нужен. Я подумал о Тропарёвском парке и вспомнил пруд, где мы купались, будучи детьми. И в тот же миг свет исчез и я оказался на берегу этого пруда. Тот же голос сказал:
— Это реальный мир, только тебя никто не видит. Ты нематериален, как и я. Ты стал чистой энергией и это первый шаг, которых будет ещё много. Ты быстро учишься, поэтому срок твоей учебы может значительно уменьшится.
— Но что-то я уже и сейчас могу?
— Планету ты сейчас не создашь, но что-то небольшое ты уже сделать можешь.
Я попытался представить себе авторучку и у меня в руке появился «Паркер» с золотым пером. А неплохо я подумал. Но не исчезнет ли она, когда я вернусь на Землю?
— Не исчезнет, — услышал я голос Пэмандра. — Ты сможешь её сам развоплотить, если захочешь. Только дальше надо продолжать учиться.
— А можно я буду здесь появляться, но, через какое-то время, возвращаться? Даже несколько дней без моих жён я не выдержу.
— Гермес так и сказал, что ты не сможешь. Слишком сильна, пока, в тебе привязанность к Земле. Ты до конца не осознал, что здесь нет времени, поэтому ты его не замечаешь. Возвращайся, когда посчитаешь нужным. Я всегда здесь и везде. Со временем ты всё поймёшь.
Пруд исчез и я оказался опять в ярком свете, а потом увидел себя стоящим в зале телепорта. Так я был или не был в пятом измерении? Может всё это мне просто приснилось? Мои часы показывали тоже самое время, когда я зашёл сюда. Но тут мой взгляд упал на перьевую ручку и я понял, что это всё это было на самом деле.
Мне врезалась в голову одна фраза, произнесённая Пэмандром. Он сказал: «Ты побывал в этом свете». Она очень похожа на словосочетание «на том свете». По сути, это и есть теперь тот свет, если смотреть на него не изнутри, а извне. Значит, правильно говорят люди, пережившие клиническую смерть, о виденном ими свете.
Я выбежал из телепорта и помчался в командный пункт, где после заседания Политбюро остались на столах чистые листы для записей. Первым делом, когда я добежал до туда, даже не подумав об антиргаве, я снял колпачок с ручки, схватил со стола листок и стал писать. Но у меня ничего не получилось. Перо корябало бумагу, но букв видно не было. И тогда я вспомнил, что я подумал о ручке, но о чернилах подумать забыл. Вот балда. Теперь следует очень точно формулировать свои мысли. Но, продолжая царапать листок, вдруг возникли буквы. Я развинтил ручку и обнаружил внутри появившийся баллончик с чернилами. Вот теперь я подумал правильно. Получается, что для небольших предметов «тот свет» мне уже не нужен.