— Курсант Ярцева, товарищ Андрей, — доложила она уже вполне отошедшая от искусственного обморока, вызванного мной.
— Курсант Гамов, вы остаётесь командиром взвода. Пока. Но ещё одно такое ЧП и я отправлю вас назад, на Землю.
Судя по реакции курсантов, это было самое страшное для них наказание. Оно ляжет несмываемым пятном позора на них и им будет стыдно смотреть своим товарищам в глаза. Да, это совсем другие люди и другая эпоха. А всего лишь через пятнадцать лет такие люди просто сгинут бесследно. Настанут лихие девяностые и понятие совесть исчезнет из лексикона советских людей. Да и сами эти люди перестанут существовать как единая нация, так как не станет самого Советского Союза.
Но в этой ветке истории такого уже не будет. СССР не исчезнет с карты Земли и эти люди останутся, передав то, чему их научили, своим детям. И не будет «потерянного поколения». Да, только сейчас я понял глубину той пропасти, в которую рухнула наша страна в начале девяностых. Вот эти, стоящие передо мной юноши и девушки не дадут ей туда рухнуть. Я не одинок в своём деле. Нас не миллионы, но сотни тысяч и мы вместе — сила.
— Так, пострадавший, — обратился я к раненому курсанту. — Пошевели ногой.
Нога функционировала нормально, поэтому, после дополнительного лечения в капсуле, курсант сможет вернуться в строй.
— Всем мыться и приводить себя в порядок, — скомандовал я. — Я пошёл поднимать первое отделение.
Все оживились и, разместившись на антиграве, направились в сторону душевых. А мне придётся заняться отделением Журавлёвой. Интересно у меня всё получилось. Командирами отделений стали девушки, а командиром взвода — парень. Ну ничего, пусть учатся командовать другими, им это в жизни пригодится.
Посмотрев на панели управления на капсулах, я решил экстренно не прерывать процесс обучения. Оставалось всего двадцать минут до окончания положенного срока. Я решил потратить эти минуты с пользой для дела. Пришлось быстро отправиться в Нью- Йорк 2019-го и купить там всё необходимое из личной женской гигиены для каждой из восьми курсанток.
Помимо этого я приобрёл несколько журналов Плейбой, где у девушек на фотографиях были модные интимные стрижки. Ну не на пальцах же мне объяснять, что им придётся сделать со своими заросшими «мохнатками». Да и в районе подмышек тоже пусть лишнюю растительность сбреют. Если у кого волосы и на ногах слишком активно растут, пускай также этим займутся.
Вернулся я даже чуть раньше, поэтому подошёл к капсуле с Журавлёвой и полюбовался через стекло на обнаженную девичью фигурку. Во сне женщины ещё прекраснее выглядят, это я вам как, без одного дня, муж пятерых красавиц ответственно заявляю.
Подъём прошёл слаженно. Так как Жулавлёва легла в капсулу позже всех, то и встала самой последней. Ребята оделись и вышли в коридор. Девушки, воспользовавшись их отсутствием, демонстративно ходили в неглиже по всей комнате. Но Ксюха, когда встала, быстро их заставила одеться, хотя тоже не преминула повертеть передо мной голой попой.
— Как усвоились базы? — спросил я курсанток.
— Пока непонятно, — ответила за всех Журавлёва.
— Вот после душа и пойдёте на симуляторах все полученные знания закреплять. Только учтите, что слово «симулятор» происходит не от глагола «симулировать». Будете выкладываться не в полную силу — не наберёте необходимого количества баллов для аттестации в офицерский состав. Это всем ясно?
— Так точно, товарищ Андрей, — хором ответили мне четыре курсантки.
— А теперь идите к ребятам. Мне надо курсанту Журавлёвой дать личное и
ответственное поручение. И не хихикайте. Когда она вам о нём потом расскажет, то смешки сразу прекратятся.
Девчонки в задумчивости вышли, а Ксюша, радостная, повисла у меня на шее, норовя поцеловать в губы.
— Я с серьёзным делом к тебе, — сказал я и достал из сумки женские бритвенные станки, Тампаксы, пену для бритья, кремы и журналы.
— Ой какие симпатичные бритвы и все розовые, — воскликнула удивленная Ксюха. — А зачем нам бриться?
— Посмотри на эти фотографии. Все женщины в мире бреют интимные места, и только у нас в стране вы ходите с заросшими «мохнатками». Это непорядок. Вот для этого я всё это вам и купил.
Ксюха стояла красная от смущения и готовая провалиться сквозь пол от стыда. Но я её поцеловал в губы, чем сразу успокоил.