— Очень приятно, — сказала Солнышко и внимательно посмотрела на Наташу, как будто оценивая её по своей какая-то ей одной известной шкале. — Андрей много о вас рассказывал.
— Я тоже очень рада с вами познакомиться, — ответила Наташа и посмотрела открытым взглядом на Светлану. — Мне очень нравятся песни в вашем исполнении, особенно «Стань моим».
Молодец, умная девочка. Доброе слово и кошке приятно. О, прямо в точку. Солнышко же у нас теперь и про кошку поёт. Вижу, что они друг другу понравились, можно вздохнуть спокойно.
— Наташа, — обратился я к своей второй любимой жене, — а это Маша, ты её вчера видела здесь на уборке здания. И давайте все перейдём на «ты», мы ведь совсем не старые и нам вместе предстоит долго работать.
Все дружно согласились с этим и женщины стали обсуждать, естественно, новости моды. Самое интересное, что всех трёх одевал я и все три были одеты в вещи, купленные в «Берёзке» на мои кровные. Ситуации анекдотичней и представить себе невозможно, потому, что я сплю со всеми тремя и все знают о Солнышке, но друг о друге они ничего не знают. Если не считать наташиного парня год назад, то всех их троих именно я сделал настоящими женщинами и в физиологическом, и психологическом плане. Именно со мной они превратились в настоящих красавиц и я стоял и любовался ими. Если их всех раздеть (что я часто и делаю, но по отдельности с каждой), то получится три грации — три хариты, прислужницы богини любви и красоты Афродиты. У Гесиода их звали: Аглая («сияющая»), Евфросина («благомыслящая»), Талия («цветущая»). Да, опять меня куда-то не туда занесло.
Тут появились двое мужчин, по внешнему виду которых я сразу определил, что это те отставники, которых сосватал мне Андропов.
— Андрей Юрьевич? — спросил меня темноволосый высокий мужчина и на мой положительный ответ он представился. — Перелётов Николай Николаевич. Назначен начальником отдела кадров в ваш Центр «Демо». А это Демидов Константин Васильевич. Он будет у вас начальником первого отдела.
Демидов был небольшого роста, плотный и седой, как лунь. Мы пожали друг другу руки, а потом я им представил своих женщин. Они были очень рады оказаться в компании таких очаровательных молодых девушек. Это они так сказали, а не я.
— Для вас двоих есть уже куча работы, — сказал я этим двоим из ларца неодинаковых с лица. — Наташа перешла к нам от товарища Пастухова и будет работать начальником международного отдела. Она должна была принести с собой паспорт, диплом и трудовую книжку.
— Это хорошо, что уже есть люди, — ответили они, — которых надо оформить на работу.
— Их ещё тут четверо ходит во главе с моим замом и тоже готовы сегодня официально трудоустраиваться.
Тут как раз вышел мой зам с главбухом и двумя помощниками и я их всех друг другу представил. Да, сегодня получился настоящий день знакомств. Я пока этим бывшим чекистам, хотя бывших чекистов в природе не бывает, предложил выбрать себе кабинеты и показал на плане, где мы выбрали свои. Они с удовольствием пошли знакомиться с будущим местом работы.
— Ну вот, — сказал я, немного отдышавшись, — первые знакомства состоялись, а теперь ждём Суслова. Я чекистов специально отправил подальше и не стал им ничего говорить. Сначала я Михаила Андреевича сам встречу, а то эти вперёд меня полезут, знаю я их.
Тут подошёл Димка и доложил, что вывеску они приделали и ленточку натянули. Так что всё готово к приезду высокого гостя или гостей. Я им сказал, что Пастухов, узнав, что у нас на открытии будет Суслов, сам примчится, а заместителя оставит вместо себя на работе.
А вот и Людмила Николаевна пожаловала, а с ней наши три класса. Сразу более шестидесяти человек с собой привела. Они что, вот так на одном автобусе все доехали? Как же они в один автобус влезли? Видимо двойной, с гармошкой, их сюда довёз. Многие их так и называют «венгерской гармошкой». Ого, толпа то приличная набирается. Нас все обступили и начали радостно галдеть. Только вчера я со всеми виделся, но уже успели соскучиться. Но больше соскучились по Солнышку, особенно девчонки. Многие её действительно давно не видели, поэтому вразнобой задавали самые разные вопросы. Никого не смущало, что тут присутствуют операторы с телекамерами. Все знали, что они пока не включены. Мы с Солнышком были в центре их внимания, а телевизионщики их особо не волновали.
О вчерашнем нашем вечернем концерте уже знала вся школа, особенно об огромном количестве цветов, которые мы всем раздавали. Точно, цветы. Я объяснил Людмиле Николаевне, что скоро прибудет товарищ Суслов и ему надо вручить цветы по окончании его выступления. Следует отобрать десять-двенадцать школьниц для этого ответственного мероприятия. Фамилия Суслов подействовала на нашу заведующую учебной частью, как заклинание. С такими людьми она ещё в своей жизни лицом к лицу не встречалась.
Я быстро вывел её из ступора и она, придя в себя, тут же развила бурную деятельность. Завуч есть завуч. Цветы принесли из «рафика» и раздали назначенным ею ученицам. Букетов было больше и решили их дарить не только Суслову после его речи, а и Пастухову, если он приедет, и мне тоже. Чтобы всем поровну досталось. Тогда я предложил и Людмиле Николаевне сказать пару слов обо мне и нашей группе. Она сначала не очень хотела это делать, но потом мой аргумент о том, что её покажут вечером в программе «Время» склонил чашу весов за моё предложение. Хорошо Солнышку, она просто весело болтала со своими подружками, а я в это время работал.
Нашу музыкальную аппаратуру я дал команду сразу по приезду отнести в концертный зал, куда отправил и Серёгу, чтобы он там всё подготовил. Мы с Солнышком решили исполнить четыре песни и все на русском. С утра и до семи вечера в Советском Союзе было запрещено играть и петь песни на иностранных языках. Поэтому Солнышко ещё вчера выбрала для себя «Стань моим» и «Кошку», а я решил спеть «Не прячь зеленые глаза» и нашу совместную «Я буду всегда с тобой». Перед входом в наше здание уже установили юпитеры и мы пока не начинали, ожидая только приезда Суслова. И вот дождались. Сначала подъехали две машины охраны и человек десять, открыв одновременно двери, вышли из них. Потом они рассредоточились вокруг «ЗИЛа», а двое открыли пассажирские двери. Слева показался Суслов, а справа — Пастухов.
Значит я правильно рассчитал, что приедет сам Пастухов, а не пришлёт своего зама, раз будет Суслов. Я, естественно, пошёл встречать Суслова. Я был его подчиненным и старшим по табелю о рангах советской партийной номенклатуры среди присутствующих здесь. Я был выше Бориса Николаевича, но я выступал здесь в роли хозяина и обижать его невниманием я не собирался. У меня на это дело была припасена Солнышко, которая с моей подачи пошла встречать Пастухова. Вот так я и выкрутился из довольно таки сложной протокольной ситуации. Все знали, что она моя невеста, то есть «де факто» является хозяйкой праздника.
— Рад вас приветствовать на открытии нашего Центра, — обратился я к Михаилу Андреевичу, когда он вышел из машины, — и спасибо за заботу и внимание ко мне.
— Ты же мне не чужой человек, — ответил мне Суслов, протягивая руку для пожатия. — Я тебя должен был поддержать и придать сегодняшнему событию государственный статус. Теперь твой Центр не просто обычное молодежное объединение, а новое направление в политике нашего государства в отношении подрастающего поколения. Так что я не мог не приехать.
К нам подошел Пастухов вместе с Солнышком и мы крепко пожали друг другу руки. Телевизионщики уже включили свои камеры, поэтому мы старались полностью следовать букве официального протокола. Я, как радушный хозяин, пригласил дорогих гостей подняться на импровизированную трибуну, функции которой выполняли ступеньки лестницы перед центральным входом в наш Центр. Мы вчетвером поднялись и встали лицом к собравшимся. Там операторы установили микрофон, к которому подошел я и объявил: