— Нет. Но у меня есть знакомый, который в этой области работает. А зачем это вам?
И я рассказал ему свою идею с плакатами, календарями и пакетами. Он немного подумал и ответил:
— Идея хорошая. И очень денежная. Но здесь понадобятся ваши связи. Вся печать в Союзе контролируется Сусловым, а вы с ним на короткой ноге.
— И ещё я думаю по этой теме выпускать газету с нашим названием. Печатать там новости о нас, о нашей и зарубежной эстраде.
— Очень перспективная тема. Денег вложить придётся немало, но отдача будет хорошей. Ваша группа сейчас очень популярна и такую газету будут раскупать с большим удовольствием.
— Вот и поговорите с вашим знакомым, чтобы было с чем мне к Суслову идти. Но мне кажется, что он мне сразу, узнав об этом, поручит издавать какой-нибудь всесоюзный музыкальный журнал. Хотя это тоже неплохо.
К Зинаиде Павловне я тоже зашёл и сообщил, что деньги сегодня утром нам отправили, так что они придут в понедельник во второй половине дня. Ещё пришлось решать вопрос по зарплате. Я объяснил, что зарплата начальника отдела должна быть двести пятьдесят рублей в месяц плюс премиальные. Я, как генеральный директор, должен получать пятьсот. Мой зам и главбух будут получать по четыреста. Остальное пусть сама решает. Оказалось, Зинаида Павловна на прошлой работе получала только двести пятьдесят и нынешним предложением была очень довольна.
Ну наконец-то я у Наташи. Войдя к ней без стука, я сразу прошёл к её столу, за которым она сидела, обнял её и крепко поцеловал. Хорошо, что она выбрала себе отдельный кабинет чуть в стороне ото всех. Как знала, чем мы будем в нём заниматься. И мы, продолжая целоваться, занялись тем, о чем мечтали заняться все эти дни, прямо на её рабочем столе. Надо будет ей диван заказать, якобы для посетителей.
— Никогда не думала, что буду заниматься любовью в своём кабинете да ещё и на рабочем столе, — сказала счастливая Наташа, когда мы закончили. — Но мне понравилось и было очень хорошо.
— Я куплю сюда диван для посетителей, — смеясь, ответил я, — и стану регулярно посещать тебя с проверкой. А потом мы оборудуем гримерную рядом с концертным залом и будем заниматься любовью там.
— Я с тобой готова этим заниматься где угодно, лишь бы ты меня любил.
Мы поцеловались и я достал купленные для неё пирожки и сок. Наташа ела, а я смотрел на неё и опять любовался ею. Она чувствовала мой взгляд и улыбалась. Я с её телефона позвонил Белому. Он был рад меня слышать и спросил, когда передать деньги за Лещенко. Вот так раз, я совсем про эти деньги забыл. Спасибо, что напомнил.
— Мне нужно накормить своих двенадцать человек, — сказал я. — Гвоздь сможет это организовать и привезти в мой Центр? Он здесь рядом, на Калужской. И деньги заодно мне передаст.
— Сделаем, — ответил Белый. — И это будет тебе моим подарком. Я же обещал поляну для твоих людей накрыть, вот и накрою. Жди, минут через тридцать он подъедет.
— Спасибо. Буду очень благодарен.
Наташа всё это слышала и удивилась, что я даже вопросы питания могу так быстро организовать. Забавная она, но любимая. Я ей показал грамоту от Суслова за вчерашнее и мы пошли ко мне её вешать на стену. Рамок у нас не было, поэтому я просто поставил её пока у себя на столе. Лене я сказал, что скоро привезут обед. Сегодня он для всех бесплатный. И так будут нам привозить, пока у нас буфет не заработает. Лена позвонила всем и предупредила по поводу обеда.
Я попросил её на выходных купить мне рамку и дал денег на канцелярские расходы, чтобы не беспокоить нашего бухгалтера по мелочам. А потом мы пошли встречать Гвоздя. Гвоздь приехал с двумя помощниками, которые отнесли еду в пустующий кабинет, который для этого дела организовала Лена, накрыв там скатертью стол. Гвоздь передал мне деньги и мы договорились, что посуду заберут в понедельник, когда привезут нам очередной обед.
Мы вернулись к Наташе, ещё поцеловались и простились до понедельника. Я ей выдал двести рублей, так как зарплата в Советском Союзе выдавалась два раза в месяц — пятого и двадцатого. Пятого это был аванс. Она, конечно, получила расчетные, когда увольнялась с прошлого места работы, но деньги имеют нехорошую привычку заканчиваться в самый неподходящий момент.
Александра Самуиловича я предупредил, что на «демоакцию» он может не приезжать. После чего я поехал домой. Дома меня ждала почти готовая Солнышко.
— Я успел заехать на Калужскую и всё проверить, — сказал я своей невесте. — Даже организовал одноразовое горячее питание для всех наших.
— Как ты всё успеваешь? — удивилась Солнышко. — Я за это время толком собраться не успела.
— Меня ещё Суслов наградил почетной грамотой ЦК за вчерашнее его спасение. Я её у себя в кабинете в Центре на стену повешу в рамке, а пока я её на столе поставил.
Про секс с Наташей прямо на столе в её рабочем кабинете я ей рассказывать не стал, я же не сумасшедший. Нашим жёнам не обязательно знать всё, чем мы занимаемся на работе. А вот мы о них должны знать всё. И знаете почему? Есть такая притча о женщине и мудреце. Однажды женщина спросила у мудреца: почему мужчина, имеющий много женщин, хороший мужчина, а женщина имеющая много мужчи, плохая? Мудрец ответил: потому что ключ, который может открывать все замки, хороший ключ, а замок, который можно открыть любым ключом, плохой замок!
Вот так. Но пора собираться. Мою гитару, барабаны и одежду Солнышко уже приготовила. Я взял ещё двадцать три пластинки для наших фанатов, для Сереги, Димки и Маши. Вот они как раз все пришли и мы выдвинулись к лифту. Все нас ждали возле «Икаруса». Да, солидно теперь все смотрятся на его фоне и в одинаковой одежде. Я достал новые наши пластинки и передал Димке, а Серёге его экземпляр ещё в лифте отдал. Все это увидели и очень обрадовались. Он им их раздал и они стали внимательно разглядывать обложку. Двойной диск — это очень серьёзно. Надо было обязательно каждый вынуть вместе с конвертом, посмотреть на «яблоко» и виниловые дорожки. Не поцарапаны ли.
— Красиво сделано и смотрится дорого, — вынес своё заключение Димка. — Рублей пять будет стоить.
— Я не спрашивал, — ответил я, любуясь «Икарусом». — Сейчас на Калининский приедем и в магазине узнаем. Как новый автобус, удобный?
— Обалденный. Удобный, мягкий и вместительный. Все вошли и даже места остались. Аппаратуру, правда, неудобно затаскивать, но это мелочи.
Ребята украсили флажками нашей группы боковые зеркала автобуса и стало понятно, что это едем мы, группа «Демо». Надо будет на бортах «Икаруса» нашу эмблему нарисовать. Или использовать аэрографию, или заказать специальные самоклеящийся вариант картинки у Стива. Я помнил из истории, что первая полностью оборудованная мастерская аэрографии в России была открыта ещё в 1910 году на фабрике Трёхгорной Мануфактуры.
Пока мы ехали, Маша привела в порядок волосы Солнышка и слегка подправила ей прическу. Так что к магазину «Мелодия» на Калининском мы подъехали в полной боевой готовности. Ого, ну и народу сегодня собралось. Да, вчера я, кажется, погорячился с объявлением. А радости у пришедших сколько было, когда они нас увидели. Сразу видно, что любят нас. Даже самодельные плакаты принесли. У всех в руках наши двойные пластинки, купленные ими здесь же, значит работать нам точно больше часа придётся. И самое интересное, что нас встречали фоторепортёры. Их было человек пять. Вот так, вчера же сам всех на встречу пригласил, вот они и явились на интересное событие из музыкальной жизни столицы. Они к нам особо не лезли, а снимали чуть со стороны. Видимо поняли, что интервью мы им в такой толпе дать не сможем.
В этот раз мы магнитофон с собой не брали, но всем помог сам магазин. Он вывесил колонки над входом и из них раздавались песни с нашего нового альбома. Вот так, нас встречали нашими же песнями. Мы в магазин заходить не стали. Наши фанаты заблокировали подступы к нам и пропускали только по одному. Ну что ж, поехали. Мы работали втроём больше часа. Но было весело и погода была хорошая. Те, кто получил наши автографы, не расходились, а просто отходили в сторону и наблюдали за процессом со стороны. Я старался внимательно наблюдать за пришедшими, потому, что хорошо помнил рассказ Наташи. Я старался всем уделить хоть пару секунд своего внимания и всем это очень понравилось. Ведь это живое общение с нашими поклонниками. Они просили дополнительно написать их имя или какое-либо пожелание на обложке пластинки. И я писал, а Солнышко и Серёга только подписывали. Через час рука уже начала болеть, хотя мы писали фломастерами.