А местом, куда мы должны были попасть, я мысленно представил себе древний Бубастис. Но не сам его центр, а северную окраину города. Нам необходимо было немного привыкнуть и адаптироваться не только к окружающей обстановке, но и к местным климатическим условиям. Вдобавок, следовало полностью войти в образ и сжиться с ним. Но это нужно было скорее мне, а не богине-кошке. Правда, о том, что она кошка, в её облике уже ничего не напоминало. Но настоящей богиней она после этого быть не перестала.
Я посмотрел на Бает в образе Иман и улыбнулся.
— Волнуешься? — спросил я её.
— Немного, — ответила она и прижалась ко мне. — А ты?
— Я уже привык путешествовать во времени.
И в то же мгновение мы оказались на дороге, представляющей из себя удивительно ровно уложенные и плотно подогнанные друг к другу большие известняковые плиты. Справа и слева от нас за деревьями виднелась раскалённая пустыня, а впереди, метрах в ста пятидесяти, возвышался город, посвященный моей божественной спутнице.
— Ну вот ты и дома, — сказал я Бает.
Я оставил себе свой привычный образ, только сделал свою кожу более смуглой. Не хотелось выглядеть среди бронзовых и темнокожих египтян «белой вороной». Моё лицо европейского типа, став загоревшим, уже не так должно было бросаться в глаза.
— Да, — ответила та, вздохнув горячий и сухой воздух полной грудью, от чего у меня возникло естественное мужское желание, так как Бает теперь выглядела как знаменитая сомалийская фотомодель, что будоражило мою сексуальную фантазию. — Как же я давно здесь не была.
На удивление, народу, идущего и едущего в Бубастис, было довольно много. Наше неожиданное появление оказалось замечено только с одной из крестьянских повозок, запряженных парой лошадей ездовой породы, а остальные путники спокойно шли и переговаривались между собой скорее всего о том, что они уже совсем скоро доберутся до города и тогда смогут отдохнуть. Из повозки на нас вопросительно посматривали две пары глаз, но наш вид богатых путников в дорогих одеждах их успокоил.
Я заметил у каждого, шедшего по дороге, на руках, в виде браслетов, или на шее, в виде цепочек, стилизованные изображения кошек. Многие опирались на посохи, увенчанные знакомой головой божественного животного. Сразу становилось понятно, что это верящие и верующие в мою Бает. Поэтому эмблема в форме мордочки кошки на головном уборе моей спутницы-богини была очень даже к месту.
Вдоль дороги были высажены пальмы и я заметил несколько колодцев по левой и правой стороне от нас. Это давало возможность путникам, идущим издалека, передохнуть в тени и сделать дополнительный глоток воды. Мимо проезжали колесницы и приходилось уступать им дорогу. Пока мы шли, я сканировал мозг каждого, идущего рядом, и учился древнеегипетскому языку. В нём уже оставалось совсем мало слов из атланского языка. Это было последствием насильственного влияние гиксосов, которые привнесли много своих чужеродных выражений. Они управляли Нижним и Средним Египтом в течение ста лет из Авариса, расположенного в дельте Нила… То есть до 1550 года до нашей эры. Прошло всего 62 года, как их выгнали за пределы Египта, но все еще долго будут помнить их вековое правление. Только сами египтяне называли свою страну Та-Кемет, что означало «Черная земля». Имеется в виду плодородный слой почвы, который образовывался после частых разливов Нила. Само же название «Египет» восходит своими корнями к одному из названий Мемфиса — «Храм души Птаха», которое звучало по-вавилонски как hikuptah и по-древнегречески как Агуиптос;, айгюптос.
После «скачивания» языка Та-Кемет, я стал прекрасно понимать окружающих. Да, они говорили о том, что им осталось идти совсем немного и спорили, кто из мужчин выпьет больше вина на празднике Бает. Так вот почему их так много идут сегодня в Бубастис.
— Мы попали на праздничные гуляния в честь тебя, — сказал я Бает, которая шла молча и смотрела на приближающиеся стены своего города. — Тебе сегодня в жертву принесут многочисленных быков и овец. Если я не путаю, то коров можно приносить в жертву только богине Исиде.
А молчала моя богиня потому, что подпитывалась энергией верующих в неё людей. Она улыбалась и я её прекрасно понимал. Это была её страна, её город и люди, которые считали её богиней и отдавали частичку своей души, благословляя её и молясь ей. Это был созданный ею эгрегор. Бает и сама толком не знала, что существует такая энергоинформационная структура, объединяющая людей с одинаковыми идеями и убеждениями. Религия Древнего Египта — это мощнейший эгрегор, который мы ощущаем даже в XXI веке. Богиня была не в курсе этой терминологии, но всё прекрасно чувствовала и с удовольствием пользовалась этим.