Но у одного после этого будут проблемы с речью, другой ослепнет на левый глаз. А у двоих отнимется правая сторона тела и будут здесь обитать четыре калеки, злые на жизнь, аки волки. Конечно, всё это будет выглядеть несколько подозрительно. Я имею в виду наступление одномоментно четырёх инсультов у бывших уголовников. Хотя бывшими их можно назвать только с очень большой натяжкой. А вот бывшими здоровыми мужиками, а сейчас уже инвалидами, их называть уже можно.
Теперь берём аккуратно девушек и выносим их из квартиры. Я потом вернусь и закрою её на ключ. Солнышко и Машу я аккуратно положил на заднее сидение уже своей «Волги», после чего вернулся и запер дверь. Ключ по дороге выброшу. Так, на улице знакомого «Москвича» с моими охранниками я не вижу, а это значит, что вся моя полукриминальная операция прошла без свидетелей. Вот и хорошо.
Я аккуратно тронулся с места и медленно поехал в сторону Новых Черёмушек. Медленно, потому, что надо было обдумать ситуацию. Водитель, он же главарь шайки, уже сообщил заказчику, что девушки находятся у него и только завтра утром он должен был выйти ещё раз на связь. Было два варианта, как мне поступить. Дождаться утра и узнать, что хочет от меня заказчик или позвонить ему самому, так сказать, на опережение. Первый вариант меня не очень устраивал, потому, что заказчик мог ночью неожиданно приехать в «Коммунарку» и не обнаружить пленниц и я, в таком случае, никогда не узнаю, кто организатор похищения моих девушек. Но и с другой стороны, позвонив ему сейчас, я его, точно, спугну и он скроется. Поэтому надо подумать, но недолго. Пару минут у меня в запасе есть.
Въехав в Москву, я решился позвонить заказчику сейчас. У меня было опасение, что похищение Светланы, и вместе с ней Маши, было как-то связано с событиями в Завидово. Поэтому я торопился поскорее разобраться в этом деле и отправить его в архив. И в свой личный, ну и в комитетовский, конечно, тоже.
Я собирался сначала послушать, кто мне ответит на том конце провода. Решить говорить мне с ним или нет я могу и позже. Подняв трубку и дождавшись гудка, я напряг до максимума свой слух.
— Алло, — сказал уверенный мужской голос. — Я вас слушаю.
Вот это да. Я чутко уловил акцент в голосе незнакомца, хотя обычному человеку его было бы абсолютно не слышно. На меня аж повеяло далёкой Британией и я решил пойти ва-банк.
— Здравствуй, мастер, — сказал я, понимая, что я рискую, выдавая эту информацию.
— Кто это говорит? — спросил уже слегка взволнованный голос.
— Тебе привет от Русакова.
— Я с таким не знаком.
— Ну да. И с девушками, которых похитили четверо твоих людей, ты тоже не знаком?
— Кравцов?
— А ты думал кто? Тот клоун, который похитил мою невесту?
— Откуда ты узнал этот номер?
— От Николая, которому ты заплатил денег за похищение Светланы.
— Ты ничего не докажешь.
— Я этого и не буду делать. Теперь ты мой личный враг. Ты же знаешь, кто я. Через пятнадцать минут я подниму на уши всё КГБ и тебя обязательно найдут. А потом я сделаю с тобой то, что твои ублюдки собирались сделать с моими девушками.
В ответ раздались гудки. Испугался и бросил трубку. Он понял, что раскрыт и запаниковал. Я такое предполагал и был к этому готов. Не зря я так напрягал слух. Вместе со слухом напряглись все мои экстрасенсорные способности и я смог увидеть расплывчатый образ говорившего со мной человека. Он был нечёткий, но и этого было достаточно, чтобы составить словесный портрет комитетчикам. Но для меня это было не самым важным. Главное, что моя версия с причастностью к последним событиям в Завидово англичан пологостью подтвердилась. Как ни пытались они скрыть своё участие в этом деле и перевести стрелки на Семичастного, я, всё-таки, докопался до тех, кто непосредственно стоял за неудавшейся попыткой государственного переворота. Но этим я займусь завтра. Даже если этот мастер свалит утром из страны, ничего страшного не случится. Я теперь знаю, как он выглядит и знаю конечную точку, куда он вернётся. Я сам туда скоро вернусь и постараюсь его там найти, если он сам меня не будет искать.
Сейчас необходимо решить, как поступить с Машей. Светлану, естественно, я везу домой, значит и Машу тоже к нам. Домой к маме её в таком виде отправлять нельзя. Нет, одежда на ней была цела, как и на Солнышке, но их надо было сначала привести в чувство. Вот этим я прежде всего и займусь. Тащить их в подъезд в бесчувственном виде я не хотел, чтобы это заметила наша бдительная консьержка. Поэтому немного не доезжая до своего дома, я остановил машину и решил начать процесс пробуждения с Солнышка, как с более адекватной своей подруги.