Лиз мы взяли с собой в свою машину и уже впятером в заднем отделении Мерседеса поехали в концертный зал «Олимпия». По дороге Солнышко инструктировала Лиз, что ей надо будет делать перед концертом, во время и сразу после него. Я же сидел с Серёгой и обсуждал порядок песен во время нашего выступления. Стив в это время внимательно прислушивался к двум разговорам сразу.
Естественно, песни на русском языке мы исполнять во время этих гастролей не будем. Их просто никто не знает и не поймёт. Открывать концерт и начинать выступление необходимо с «Une vie d’amour», потом за ней и остальные пять песен на французском языке пойдут. «Belle» придётся ставить пятой. Солнышко к ней уже более-менее привыкла, так что после неё поставлю две своих, чтобы она смогла полностью придти в себя. После французских пяти у нас пойдут все наши английские и одна испанская, которых хватит на два часа. Значит, в общем концерт продлится где-то два с половиной часа без антракта. Мы это с Мари всё утро уточняли, поэтому я объяснял это только для Серёги и Солнышка, которая разговаривала с Лиз, но краем уха нас тоже слушала. Про то, как действует на женщин моя «Belle» я вслух произносить не стал, чтоб не пугать наших английских друзей. И мы ещё, помимо разговоров, успевали посматривать по сторонам, любуясь видами Парижа. Ехать нам от нашего отеля было минут десять, поэтому мы постарались быстро решить все свои вопросы.
Вот и «Олимпия», или официально Olympia Bruno Coquatri, неожиданно появилась перед нашим взором и мы подрулили к её главному входу. Ещё бы её не заметить, её узнает каждый по гигантскому красному рекламному щиту с козырьком на фасаде здания. Ну а если учесть, что на нем огромными светящимися неоновыми буквами было написано «Demo», а рядом располагалась огромная наша афиша, то становится понятно, что это всё вместе взятое произвело на нас впечатляющий эффект. Я знал, что в 1964 году именно в этом концертном зале выступили The Beatles. Перед ними, в первом отделении, пела французская певица и киноактриса Сильви Вартан. В нашем случае и первое, и второе отделение поём только мы, что говорит о нашей популярности и достаточности нашего репертуара для полноценного концерта. Нам на «разогреве» никто не нужен, мы сами кого хочешь разогреем своими песнями.
Вот к следующему разу обязательно напишу ещё семь песен, чтобы всё первое отделение концерта петь только на французском языке. Да и пластинка целая тогда получится. Я это и планировал сделать к середине июня, но гастроли случились очень для нас неожиданно. Мы приехали в «Олимпию» как раз за час до начала нашего концерта. Мари была на наших двух концертах в Москве и консультировалась с англичанами, поэтому всё оборудование должно быть такое же, как мы использовали в Союзе и какое я указал в райдере. Я думаю, что будет даже лучше. Это что касается светового оформления, дымогенераторов и видеопроектора.
Так как мы будем открывать наш концерт французскими песнями, я решил нашу рыцарскую «Holding Out for a Hero» поставить последней в первом отделении, чтобы после неё сразу уйти в гримерку и там переодеться. Лиз может просто не справиться с быстрым переодеванием Солнышка. В который раз добрым словом вспомнишь Машу.
Изначально «Олимпия» была театром, потом кинотеатром, а теперь концертным залом. Рядом со входом уже собирался народ. Они, узнав нас, махали нам руками. Не так импульсивно, как наши московские почитатели нашего таланта, но сразу было видно, что радовались от души. Девушки посылали нам воздушные поцелуи, а молодые люди ещё и хлопали в ладоши. Интересно, все билеты на наш концерт уже проданы или нет? Так как мы вошли в здание через центральный вход, то я не удержался и спросил у девушки в кассе, есть ли ещё билеты. Она меня сначала не узнала, так как что-то записывала на листке и ответила автоматически уже знакомое: «Все билеты проданы». А потом, когда подняла на меня глаза и узнала, то открыла рот от удивления. Понятно, что не ожидала увидеть того, чей портрет красовался на большинстве улиц и афишных тумб Парижа.
Нас уже вышли встречать двое из администрации концертного зала, которые нас и провели в гримерку. Наши сумки со сценическими костюмами нёс наш водитель, не англичанам же их нести, а полицейские продолжали по бокам охранять всю нашу группу. В этот раз я, наконец-то, заметил машину третьего полицейского-водителя. Это был неприметный «Peugeot», в котором шофёр так и остался сидеть в салоне, наблюдая за нами. Он тоже был в штатском, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих.