Проходя все вместе по коридорам, мы ощущали запах именно театра, а не концертного зала. Пахло почти вековой стариной и непередаваемым ароматом театральных подмостков. Нам на английском языке, чтобы все понимали, по ходу движения обстоятельно рассказали, где и что находится. Гримерок было около десяти и нам предоставили самую большую, так как других выступающих сегодня не было. Мы оставили свои вещи и прошли на сцену. Тедди, увидев телевизионщиков, пошёл к ним, а один из полицейских продолжал везде сопровождать нас. Второй, Пьер, остался возле двери гримерки. Тоже правильно, нам на сцене достаточно и одного, а тут наши сценические костюмы остались.
Зал нас поразил своей красотой и изяществом. Всё было выполнено в красных тонах. Бельэтаж плавно переходил в ложи, которые располагались почти над сценой. Не было прямых линий, всё было закруглено и создавало эффект красных волн, накатывающих на тебя. Центрального прохода в партере зрительного зала не было, а были два боковых, в начале которых, ближе к сцене, уже расположились телеыизионщики со своими стационарными телекамерами. А вот третий был с портативной телекамерой и переносным видеомагнитофоном формата U-matic, который он таскал на ремне, перекинутым через плечо. С камерой он был соединён специальным кабелем. Оставалось два года и появится, с изобретением формата видеозаписи Betacam, новый класс устройств: камкордеры, совмещающие в одном корпусе передающую камеру и компактный видеомагнитофон. Именно с ним беседовал Тедди и мне стало понятно, кто будет снимать документальный фильм о наших гастролях в Париже.
Сцена была в два раза меньше, чем в КДС, но тоже немаленькая. Стив и Лиз сопровождали нас троих, внимательно знакомясь с окружающей обстановкой. Пол под ногами был блестящий и хорошо отражал верхний свет. В центре стояло дополнительное возвышение, почти как у группы Queen, когда они здесь выступали месяц назад. Оно напоминало наше лондонское, которое нам устанавливали в Одеоне. Огромные колонки стояли по бокам и в глубине сцены. То есть сцена была заполнена и мы на ней не потеряемся. Не в плане того, что заблудимся, а в смысле того, что не будем выглядеть маленькими и незаметными на фоне пустого пространства.
Арка с дискошаром была уже установлена и светотехники её начали тестировать. Трон и испанская гитара стояли в стороне за портьерой. На вершине возвышения с тремя ступеньками стояла не ударная установка, как у Queen, а синтезатор, ритм бокс и микшерский пульт. Серега сразу рванул туда и стал изучать то, с чем он сегодня будет работать. Всё было уже подключено и наш клавишник извлёк первые звуки из синтезатора.
— Всё, как моё, — крикнул довольный Серёга, так как было видно, что он всё это время переживал за то, как будут звучать его новые инструменты.
Всё повторялось, как в Лондоне. Только там перевозкой инструментов занимались люди Стива, а здесь французы. Хотя общее руководство этим процессом опять лежало на Стиве. Свой Gibson Flying V я всегда вожу с собой, а вот остальное музыкальное оборудование приходится брать второй раз в аренду уже на месте. Я хотел взять серёгин синтезатор и всё остальное и поместить в багажное отделение нашего бизнес-джета, но оно было очень маленьким, да ещё там находились наши чемоданы. Так что его пришлось оставить и Серёге лететь налегке.
На сцене было ещё человек десять работников, которым мне не пришлось долго объяснять, что я хочу от них. С первых их вопросов было понятно, что это профи и мы быстро поняли друг друга. В машине мы с Серёгой набросали полный список песен и их порядковые номера, напротив которых я поставил галочки, означающие, что во время их исполнения необходимо будет включать дымогенераторы. Ещё я отдал их старшему, который назвался Огюстом, видеокассету с нашими клипами и объяснил, в каком порядке они идут и на каких песнях их включать. Их было всего пять и завершать концерт будет пятая «We are the world». Там идут кадры съёмки в студии звукозаписи EMI в Лондоне всего нашего звездного состава, с которым мы скоро опять встретимся, только уже на концерте.
Так, с этим разобрались. Теперь следует быстренько прогнать песни. В принципе, это можно было и не делать, так как мы только вчера вечером выступали в «России». Нам, единственно, надо привыкнуть и запомнить их порядок исполнения.
— Солнышко, — обратился я к своей подруге, — у тебя нет такого ощущения, что наш последний концерт в Москве был очень и очень давно?