— Я вчера по радио слышал вашу «Стань моим» и очень порадовался за вас двоих. И песня прекрасная и исполнение восхитительное.
— Спасибо, — сказали мы вдвоём с Солнышком.
— Ну-с, молодые люди, где обещанный мне Людмилой шедевр?
— Все готово, — ответил я, садясь за синтезатор. — Вот слова, я их только что закончил писать, а музыку утром придумал.
После чего зазвучал знаменитый «Учкудук», который слышал и любил, практически, каждый советский человек в моё время. Музыка и слова сразу захватили всех. Я пытался передать ощущения каравана, который бредёт давно по пустыне и экономит каждый глоток воды, мечтая о трёх колодцах и об Учкудуке, который «спасительный друг» и «защитит нас от Солнца». В самом конце Марина даже захлопала от переполнявших её чувств.
— Да, молодой человек, — сказал потрясённый Батыр Каримович, — мне даже показалось, что я сам нахожусь в пустыне и умираю от жажды. Вы просто талант. Я с удовольствием беру эту песню, сыграйте мне её ещё раз и я запишу ноты.
После того, как Батыр Каримович записал ноты, я передал ему слова, а он мне отдал пухлый конверт с деньгами.
— Вот мой телефон в Москве, — сказал, прощаясь, Закиров и протягивая свою визитку. — Если что-то подобное у вас ещё появится, сразу звоните мне. Я тут же приеду или на следующий день прилечу. Вы представляете, что будет творится в Учкудуке, когда я исполню там эту песню? Это будет настоящий национальный праздник для жителей города и для всех узбеков. Спасибо тебе за такую песню.
Вот так, казалось бы странная песня для Пугачевой оказалась дорогим подарком для узбекского города Учкудук.
Солнышко смотрела на меня влюблёнными глазами и такой же взгляд я заметил и у Сенчиной. Эй, только этого не надо. Мне с Романовым ссориться нельзя, мне с ним надо дружить. Людмила, конечно, женщина красивая и эффектная, но переходить дорогу Романову из-за неё я не собираюсь. Тут отмерла восхищенная Марина и стала с восторгом говорить, что я гений и за такую песню мне надо дать ещё одну Звезду Героя, но теперь уже соцтруда.
— Если мне дадут ещё одну Звезду, — попытался отшутиться я, — то мне тогда положено установить бюст на моей родине.
— Значит будем ставить бюст, — на полном серьезе заявила Марина.
Так, а что-то глазки у неё странные какие-то стали, как у Машки позавчера вечером в машине, а потом в лифте. Так, мне ещё и этой девицы до кучи не хватало. Поёт Марина, конечно, хорошо, но она, хоть и симпатичненькая, но не совсем в моём вкусе, да и грудь у неё маловата. И чего их всех так на любовь ко мне пробивает? Утром, когда я смотрелся в зеркало, из него на меня глядел обычный парень, не какой-то там Ален Делон или Бельмондо. Значит, это музыка со словами на них так действует. В одном романе я читал, как один попаданец попросил у некоего божества, чтобы в него все женщины влюблялись. Но я то ничего ни у кого не просил, а они всё равно влюбляются. Правда, сначала в мои песни, а потом в меня.
— Так, раз всем всё понравилось, — сказал я, чтобы разрядить эту атмосферу поголовной влюбленности в меня, — то поехали по домам.
Моя фраза всех трёх представительниц женского пола немного отрезвила, но при прощании с Сенчиной она на секунду дольше положенного задержала свой поцелуй на моей щеке, давая этим понять, что она не против дальнейшего продолжения наших отношений в неформальной обстановке. Я не остался в долгу и тихо шепнул ей на ухо:
— Я понял.
Когда она отстранилась от меня, то в её глазах прыгали знакомые мне бесенята. Ох, что-то я совсем заигрался. Да и ладно, один раз живем на этом свете, хотя у меня как-то получилось два. Надо поторопить Вольфсона с покупкой квартиры, а то на горизонте появилась ещё одна, готовая продолжить со мной дружбу в горизонтальной плоскости, подруга.
— Так, мы едем к Кремлю, там я оставил свою «Волгу», — сказал я и увидел, что Сенчина оценила наличие у меня машины. — Людмила, вы сами доберётесь или вы сейчас с нами?
— Я остановилась в гостинице «Россия», так что я поймаю такси и поеду сразу туда, — ответила мне Сенчина.
— И я тоже в «России» живу, правда завтра вечером уже уезжаю, — сказала Марина.
— Марина, завтра я вас с мамой провожу на вокзал и посажу на поезд, — поставил я Марину перед фактом. — И не спорь, я вас встретил, я вас и отправлю домой.
— Людмила, — обратился я к Сенчиной, — может вы Марину подбросите с собой до гостиницы?
— Конечно, подброшу, — ответила она, — мы с ней сдружились за эти три дня. Андрей, ты мне обещал сегодня и вторую песню сыграть.
— Я предлагаю завтра вам прослушать полностью все четыре. Марина, во сколько у тебя поезд?