перейти на верхним ярус, откуда тоже можно прекрасно видеть и снимать предстоящее сражение.
После чего я вложил всю силу в этот строенный импульс энергии «ра». Чтобы добиться наибольшего эффекта, все три луча были направлены в центр строя кораблей некромонгеров. Эффект превзошёл все мои ожидания. Центр строя вспух, как сверхновая и взорвался. Рядом летящие корабли тоже сильно пострадали. Два главных калибра моего линкора также отличились, превратив в пыль сразу четыре корабля некромонгеров. Мои флагманы «Москва» и «ЕМ1» уничтожили по линкору чужих и сильно повредили ещё три.
А теперь началось самое сложное и опасное — маневрирование под огнём противника. Они нас не видели и только в момент выстрела могли засечь. Поэтому мы производили выстрел и сразу делали прыжок в сторону. Тут уже требовалось мастерство пилотов. И Журавлёва и Ярцева с этим справились на отлично.
А потом я, убедившись, что девчонки — молодцы, поставил защиту на все три корабля. И вот тогда мы поиграли в прятки от души. Больше трёх кораблей я и мои два альтер эго защитить не могли, поэтому у нас получилось именно здесь нанести серьёзный урон. Но кораблей некромонгеров оставалось ещё слишком много и теперь они все подняли защитные щиты. Девчонкам приходилось подлетать на максимально близкое расстояние и стрелять почти в упор. Что такое две тысячи километров для космоса? Это и есть «в упор».
Я тоже успел ещё два раза серьёзно проредить строй кораблей некромонгеров. Крис скинула мне электронный словарь этих неживых людей и я смог уловить эхо их сообщений. Паника, одним словом. Но она продолжалась недолго. Строй чужих распался и рассредоточился. Поэтому нам пришлось отступить по направлению к «Звезде смерти» под плотным огнём противника. Мы уже не маневрировали, так как не было на это времени, а просто отстреливались. Из-за щитов, поднятых на кораблях некромонгеров, эффективность огня двух моих линкоров снизилась. Теперь им необходимо было попасть по противнику три, а то и четыре раза, чтобы сначала пробить щит, а потом уже уничтожить сам корабль.
Выручал только я и мои два главных калибра. Мы заманивали врага в ловушку, изображая из себя малочисленный передовой отряд и рискуя пострадать сами. Но я смог научиться поглощать энергию выстрелов чужих линкоров и использовать её для собственной подпитки. Мощь луча, который испускал я и мои клоны, возросла почти на тридцать процентов, что позволило мне увеличить окружность основания конуса луча. Даже рассредоточившись, три-четыре вражеских линкора попадали под мой энергетический луч.
И вот ловушка захлопнулась. Мы разошлись в стороны, чтобы не попасть под огонь «Звезды смерти» и девяти моих оставшихся в засаде линкоров. И мы стали целенаправлено и методично их уничтожать. Если бы на борту кораблей чужих были обычные люди, то понимая, что им пришёл конец, они бы запросили пощады. Но мёртвые
не боятся смерти.
Когда в их строю осталось всего около пятидесяти кораблей, я отдал команду прекратить огонь и тут же превратил свой энергетический луч в парализующий. Мозг-то у этих живых покойников работал, как у обычных людей, и именно тремя своими лучами я охватил всю группу целиком. Искины, не получая команд от капитанов, самостоятельно принимать решения не могли и автоматически отключили защиту. На это я и рассчитывал.
Я даже вспотел от напряжения. А вот мои клоны — нет. Видимо, главный эмоциональный центр остался во мне. Нет, я всё видел и чувствовал, что чувствовали они. Но вот эмоции исходили только от меня. И это было даже хорошо. Если бы мои альтер эго были бы такими же эмоциональными, как и я, то справляться с ними мне было бы сложнее. Да, настрелялись мы сегодня вдоволь. Журавлёва и Ярцева радовались победе, как обычные девчонки. Ксюха даже стала, от восторга, напевать мою песню «Единственная». Фальшивила, конечно, но не всем же дано петь, как Солнышку и Маше.
Сейчас команды к своим капитанам сбегутся. Пришлось собрать себя воедино и позвать, по некоему подобию земного интеркома, Стива и его оператора.
Когда они вернулись в зал управления линкором, глаза у них были бешеными.
— Я думал, что нам пришёл конец, — возбуждённо проговорил Стив. — Был момент, когда я начал молиться.
— Ты всё заснял? — спросил я у Джека.
— Всё, — ответил тот. — Но я тоже малость струхнул. А почему часть кораблей чужих осталась цела?