На плакате бодрый молодой мужчина призывал всех летать дальше, выше и быстрее всех в рядах Осоавиахима, а точнее — Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству, предшественнику знакомого нам ДОСААФа (Всесоюзного добровольного общества содействия армии, авиации и флоту СССР).
Надежда помнила из истории, что это общество было очень популярно у молодежи этого времени, готовя будущих воинов, защитников Родины. А знак ГТО (Готов к труду и обороне) с гордостью носили на груди, и ценился он наравне с будущими медалями.
Даже строчки Самуила Маршака из «Рассказа о Неизвестном герое» вспомнились, которые она читала с дочерью, а потом и с внучкой:
Ищут пожарные, Ищет милиция,
Ищут фотографы В нашей столице,
Ищут давно, Но не могут найти
Парня какого-то Лет двадцати.
Среднего роста, Плечистый и крепкий,
Ходит он в белой Футболке и кепке.
Знак «ГТО» На груди у него.
Больше не знают О нем ничего.
Так вот, этот улыбающийся молодой человек с плаката был очень похож на героя стихотворения, и Надежда неожиданно улыбнулась ему в ответ.
Но серьезная взрослая Надежда отругала мысленно себя -молодую и приказала искать документы, а потом уж на плакаты любоваться. Ведь о ней тоже пока ничего не известно, а узнать обязательно нужно.
Тут Надя интуитивно сунула руку под подушку и вытащила маленькую черную сумочку, несколько сплюснутую от тяжести ее головы — и как сразу не почувствовала. Врачи тактично не стали в ней копаться, а ей надо обязательно это сделать.
Открыв ее, женщина нашла все документы и очень им обрадовалась. Погрустив немного о судьбе той Наденьки, чье тело она заменила, она стала разбирать бумаги. На самом дне сумочки, под подкладкой, видимо, чтобы не потерять, был самый главный ДОКУМЕНТ, без которого ее жизнь в это время, да и в любое другое тоже, была просто невозможна.
Это был паспорт, который Надежда с интересом разглядывала, совсем новенький, еще не обмятый, с зеленой обложкой. Как она узнала позже, паспорта почти в современном виде появились в СССР в тридцать втором году, а с ними и система прописки, которая стала важным условием, позволяющим людям получить доступ ко всем услугам и благам.
Вот и красовался гордо в паспорте Нади штамп прописки, на котором значилась улица Ленина дом 3, славного города Н. Брянской области. Тут же стоял и штамп о снятии с учета по месту жительства.
Тут Надежда вспомнила, что это — адрес детского дома, в котором жила ее предшественница, и воспоминания, которые она видела в одной из картинок калейдоскопа жизни, и которые ощущались как теплые и добрые, были ее — значит, жилось там неплохо.
Рядом с паспортом лежал и комсомольский билет с двумя орденами и отметкой об уплате взносов до апреля включительно. Там же была и тоненькая книжечка члена того же самого Осоавиахима с наклеенными марками уплаты взносов.
И в паспорте, и в комсомольском билете были фотографии, с которых на Надю строго смотрела девушка с косой, круглым простым русским лицом и несколько вздернутым носиком — ее нельзя было назвать красавицей, тем более по стандартам будущего времени, но она была вполне симпатичной и приятной, мало отличаясь от девушек 30–40 годов, которых мы привыкли видеть в кино или на картинах художников этого времени.
Надя невольно залюбовалась этим чистым лицом без грамма косметики, естественным в своей молодости и душевности. Девушки того времени были наивными и прямодушными на современный взгляд, но этим и притягивали к себе.
Теперь Надежда могла выдохнуть с облегчением. Теперь она не Неизвестная, а вполне законная гражданка Советского Союза — Кузнецова Надежда Петровна, первого июня двадцать первого года рождения, уроженка городка И. Самарской губернии, национальность — русская, социальное положение — учащаяся, не военно-обязана. Замечательно, что имя совпадает с ее, а фамилия такая типично русская, что никак не ошибешься.
Значит, ей действительно скоро исполнится 18 лет, как она и предполагала. Видимо, все эти данные перенесли из документов, найденных у умершей матери девочки, в чье тело она попала.