м — вперед. Идти внимательно, по полю боя особенно. Могут и недобитые остаться. С полем боя ребята разберутся, он посмотрел внимательно в их сторону. Там похоже, кроме проверки пленных, пошло и сведение счетов в виде добивания некоторых. Причем приказ беречь патроны выполнялся — добивали подручными средствами. — Ну давайте. Стоп — а откуда? — он увидел, что и у меня два автомата и у Наташи свой. — Трофей. — Патроны? — Полный магазин. — Тогда так. Отдай его Кольке. Раздолбай он, и честно говоря, я рад был, когда он ушел. Но справится. Им с пленными работать — одного пистолета маловато будет. Прошлись мы по полю боя. Шестерка «трофейщиков», получив еще и автомат, обрадовалась. Они уже подняли пятерых сдавшихся и связали их. Это были и мужчины и женщины. Идя по полю, мы видели еще много таких сдающихся. Но не стали тратить время на них. Ребята разберутся. Раненых и убитых много. Я даже не ожидал такого. Зрелище не из приятных, да и для ушей хорошего мало — стонов и криков хватает. По пути я рассмотрел внимательно наших противников. В основном это были люди, чем-то похожие на нас. Только ростом поменьше. Много было рыжих, были блондины, но в основном цвет волос примерно такой же, как и у меня — русый. Одеты в какие-то шкуры или дерюгу. На нескольких я видел даже джинсы и вполне современные брюки, правда, женские. Видимо это как раз та — недостающая часть одежды наших женщин, из пленных. Телеги все загружены, что там лежит — мы не смотрели. В основном следили по сторонам. Да еще и за лежащими. Несколько телег стояло и за поворотом, куда мы не смогли стрелять сверху. Видимо повреждения. Точно — у передней нет колеса, она и перекрыла путь. Только одна телега с лошадью, остальных видимо успели выпрячь и увести. Людей не видно. Вдруг вздрогнули кусты справа от нас — я направил туда автомат и крикнул: — Вставай! Стоять, или стреляю! Если бы не бой, выстрелил бы обязательно. Но сейчас, после созерцания стольких раненых и убитых, в том числе мной, почему-то стрелять уже не хотелось. Да и Антонина могла быть где-то здесь. Из-за кустов поднялась женщина, из дикарей. — Сюда иди! — я махнул рукой подзывая ее. Наташа грамотно стала, контролируя противоположную сторону. Но поглядывает и в мою. — Близко не подпускай! — посоветовала. — Понятно. Из кустов вышла женщина небольшого роста, за ее юбку, из какой-то грубой материи, держится ребенок. Сильно замызганный, лет пяти, непонятно мальчик или девочка. Она вдруг что-то залопотала, но я не понял, несмотря на знакомые слова. Тогда она попыталась раздеться, но я успел остановить ее. Наконец ей удалось объяснить, чтобы она подняла руки вверх и шла в сторону, где присоединят к пленным. Она вполне понятно повторила слова «руки вверх» и «иди туда» и действительно пошла к обозу. Немного проследив за ней, мы пошли дальше. Телеги кончились, и мы шли по узкому проходу. Шли медленно, контролируя обе стороны. Однако дикарям видимо не до засад, поэтому прошли спокойно. Далее долина опять расширялась и шла уже до моря. Но туда идти несколько километров, а двое для такого района маловато. Противника не видно. Не видно и лошадей. — У тебя рация есть? — спросил у Наташи. — Да. — Свяжись тогда с Евгением и расскажи обстановку. — Угу. С майором мы не связались, зато была связь через выносную антенну с пещерой и связь с парочкой, отправленной на гору. Выяснилось, что возле пещеры тоже прошел бой. И тут сейчас «такое творится!» Что именно не выяснили, поняли только, что один разведчик убит, второй убежал, а вышедшие из оврага звери терзают тело. Женщины только с ужасом наблюдали, иногда отстреливая их. Но зверья оказалось много и они утащили и останки человека и всех убитых сородичей. Так что женщинам там жутковато сидеть и наблюдать все это. Но майор передал им приказ не уходить и в случае если ушедшие от нас пойдут на них — встретить огнем, напугать. К ним на помощь выдвигались трое бойцов из лагеря, включая снайпера. Так что отобьются. И от людей и от зверей. Да и скорее всего дикари услышав стрельбу не пойдут в ту сторону. Нам же передали приказ майора — поискать Антонину, и немного пострелять, чисто для шума. Чтобы дикари, услышав, уходили отсюда дальше. Это мы и проделали. После чего просто дежурили. Через пару часов дежурства, к нам пришла смена — Николай и его напарник прискакали на конях. У одного был автомат, у другого охотничье ружье. Они заняли наше место, мы же пешком двинулись обратно. Ни я ни Наталья не горели желанием ехать на лошадях, да и навыка не было. А Николай уже не хотел с ними расставаться. Вот и ладно. В лагере обустраивались. Сегодня похоже не намечалось передвижение, и мы увидели уже расчищенные поляны от кустов, телеги, расставленные в некоторое подобие квадрата. Привязанных лошадей и толпу связанных пленных. Часть из них копали вдалеке от лагеря общую могилу и переносили к ней мертвых. При яме двое охранников и несколько человек, похоже из освобожденных, которые обыскивали трупы и снимали с них вещи. Евгений поприветствовал нас. — А вот и герои прибыли. Садитесь. — Он подвинул нам котелок с вполне нормальной похлебкой. Котелок Наташи, значит перенесли наши вещи сверху. Выдав нам наши же ложки, стал рассказывать, пока мы ели из одного котелка. Рядом с ним сидело двое — Витя и девушка, которая представилась как Оля. — Итак, мы освободили почти пятьдесят человек, а точнее сорок девять. Это раз. Из них тридцать два наших, то есть русских, ну то есть из России, попавших сюда, также как и мы в один с нами день. Трое — из нашего лагеря, первая экспедиция. Трое оставшихся в живых, из пяти. Двоих эти троглодиты съели. — Как съели? — В прямом смысле. Эти люди, дикари, каждый день приносили кого-нибудь в жертву своему богу. — Перуну похоже — вставил Витя — Может быть, но как они рассказали — убитого потом их руководство частично съедало. — Нифига себе! — Поэтому да, ребята нам очень благодарны за спасение. И съесть они скорее всего собирались всех. Ну давай, дальше говори, раз перебиваешь. — Извините, Евгений Иванович, — Витя был расстроен, что огорчил Женю, но рассказать ему явно не терпелось. Как ни странно, мы несмотря на возмутительную новость, продолжали стучать ложками, доедая кашу с тушёнкой. Освобожденных видимо покормили ранее, но отдельно. На нашу кашу они посматривали время от времени заинтересовано, но делиться мы не стали. Майору виднее, кого на какой режим довольствия ставить. Дальше мы узнали, как и мы, сюда попали и другие люди. Не поняв, что случилось многие пошли искать помощь или хотя бы город, и в конце концов вышли на эту колонну. А дальше все происходило одинаково — обрадовавшись людям, наши бежали им навстречу, сами попадая в лапы людоедов. Когда становилось понятно, что к чему — было уже поздно. Причем насколько поздно, даже трудно представить. Также и наша пятерка попалась. В итоге пленных собралось много. Несколько дней табор стоял в одном переходе отсюда, тогда же и вышли на них все люди. Часть пленных, у них уже была с собой, и кто они непонятно — те, кто говорил на подобии русского не смогли толком ничего объяснить, так как для них было непонятно ничего из нашего мира. Как будто свалились из древности. Некоторые вообще говорили на какой-то тарабарщине. Большинство наших женщин, до пленения, были в брюках или шортах. Дикарей это сильно взбесило, и они содрали с них нижнюю часть одежды, заставив идти полураздетыми. Часть женщин насиловали. Но видимо это право их вождей, поэтому пострадали, к счастью не все женщины. Выбирали они тех, кто пополнее. Готовились их потом съесть — непонятно. Для еды выбирали пленников из клеток. Исключение — вчерашний день. Двое ребят, видимо готовили освобождение. Они переговорив с вождями, кое как смогли объясниться и рассказали им о прирученном громе и молниях и предлагали показать. Для этого уговорили им дать оружие, но план не удался. Во-первых дикари дали только одному охотничье ружье, как будто предчувствовали, что нельзя автомат давать, а во-вторых они были настороже и когда парень застрелил одного и ранил второго — успели отнять ружье и убить его. Этого парня и разделывали на жертвенном камне, а потом и второго резали живым. Нескольких девушек, сильно сопротивляющихся насильникам — поместили тоже в клетку, намереваясь видимо принести в жертву. Всего за эти дни они убили в ритуале около десяти человек. Часть наших, и нескольких из других. Убивали и тех, кто говорил на одном языке с террористами, наверно не жалели и своих. Что это за люди — пока непонятно. Из наших освобожденных, было двенадцать мужчин и мальчиков — остальные женщины и девочки. Нескольких детей, самых маленьких они сразу убили, а так как родители стали оказывать сопротивление, то погибли и они. Некоторые, из наших, поняли, что это за люди, когда подошли поближе. Но попытки убежать не получилось — дикари на конях их быстро догоняли. Ловили и вязали, «они ловко ловят людей арканами», кто-то при этом погиб. Короче путь этого каравана оказался слишком кровавым. Среди пленных, таким образом, получилось несколько человек, потерявших детей или близких от рук дикарей. Пятерых из них пришлось связать заново уже Евгению. Они стали просто резать всех захваченных врагов. Когда речь шла о раненых, майор еще терпел — зачем они нужны? Но когда пошли резать связанных пленников и особенно детей, Евгений не выдержал и приказал их остановить. Смогли только связ