Возможно я неправ, когда говорю, что не боялся, действовал разумно, а боялись другие… Спустя много времени все кажется проще, а свои действия выглядят героическими. В реальной ситуации все сложнее и проще одновременно. Наверно характер такой — не сильно задумываться о риске, особенно неизбежном. Часто я старался не задумываться о том, что может этот поступок оказаться в жизни последним. Наверно и есть это самое русское «авось», присущее многим нашим людям. Разоружение колхозников прошло на удивление быстро и легко. Народ ожидал, чем же кончится поход заговорщиков и даже не думал о том, что к ним кто-то придет с такими же намерениями, расслабился. Выйдя к поселению под горой, я увидел своих бойцов, взявших под контроль правую и левую стороны ущелья. Девчонки показали, что все в порядке, наверху никого нет, и они контролируют лагерь. А далее, даже стрелять почти не пришлось. Просто громко вызвав народ на площадку перед палатками, и объявив им сложившуюся ситуацию, поставил их перед фактом и предложил сдать оружие. Оказавшийся в лагере Миша первым вытащил пистолет и положил на землю, за ним положил автомат Васильич. Ну а далее — дурной пример заразителен — сложили оружие все, у кого оно было. Повозмущался только Сергей, но я ему обещал вернуть, после разбора ситуации. Наташа осталась на своем берегу, а Лена со своим напарником спустились ко мне. Славяне быстро осмотрели лагерь, проверив вещи, вынесли оставшееся у людей оружие. После чего пришлось решать — а что же дальше? Дело в том, что определенного плана я не составлял, главным считал отобрать оружие и навести порядок. Но как? Отвлекали от раздумий приятные мысли — все мои меня поддержали. И девчонки и их охрана. А ведь проскакивала мысль — ну что девчата во мне нашли? Могут ведь вполне поддаться на чьи либо уговоры и послать подальше. Хорошо бы без пули вдогонку. Но сомневался зря. Даже стыдно немного. Теперь с колхозниками. Самое простое загрузить всех работой. Здесь два варианта. У обоих свои плюсы и минусы. Первое — полезная работа. Ее результаты будут нужны и пригодятся впоследствии. Недостаток — ее нужно выполнить хорошо. Если что либо не учесть, вся работа пойдет насмарку. Строения рушатся, урожай пропадает и так далее. Это приведет к недовольству работников. Второе — бесполезная работа. Главное, как ни делай её, все равно результат положительный. Но недостаток в том, что он никому не нужен. Поэтому просто выступил перед людьми, рассказал о своем семейном положении и объявил о введении диктатуры. Да, своей. О том, что буду наводить порядок. Попросил никого не уходить, а пока заняться наведением порядка в поселке в прямом смысле слова, и готовится к работе на благо общества. Старшим опять стал Васильич. Объявил, что все заговорщики пока живы. Но с ними буду разбираться отдельно. Над ними будет суд. Опять же мой. В качестве наблюдателя и охранника оставил Добра. Автомат в его руках говорил колхозникам, что все серьезно, и шутить не надо. Высказал Мише, что его задача быть возле машин — отправил опять заниматься их обследованием. С остальными вернулись в свой лагерь, захватив часть оружия. Пленные сидели там же где мы их и оставили. Орена встретила нас радостно. Посмотрел на Ритку и испугался — у нее во рту торчала красная тряпка. Неужели действительно язык Орена отрезала ей? Но бросившись к ней, понял, что это просто цветной кусок материи. Петя успокоил, правда рассказал, что Орена некоторое время сидела рядом с Ритой, и обняв её, что то шептала ей на ухо. Что говорила, Петя и другие ребята не слышали, но когда Ритка стала подвывать, охранница ей заткнула рот. Ни Рита ни Орена не признались о чем же говорили. Ритка отмолчалась, а славянка сказала «просто поболтали. О своем, о женском». Надо же! Или поговорки в древности мало отличались от современных или уже нахватались друг у друга. Заговорщиков допрашивали по одному. Решив, что при девчонках они могут что-либо не сказать хотел один их допросить, но девчата внесли рацпредложение. Каждый взял по одному пленнику и разговаривал с ним отдельно. Потом менялись и расспрашивали других. В конце концов каждый составил свою картину и мы их сопоставили. Выходило все слишком обычно. Первое время, после катастрофы, народ находился в шоке. Потом понемногу оправились и старались выжить. Внешние происшествия — поиски спасателей, война, разведка местности, отвлекали от безделья. Относительно удачное расположение — практически берег моря какое-то время доставляло удовольствие. Но все в итоге приедается. Попробуйте пожить пару месяцев на море, питаясь ежедневно шашлыками. Думаю, и месяц не каждый сможет выдержать. Вот и начали люди искать себе новые развлечения — интриги. Если мужчинам еще находилась работа и изредка они охотились, несли караул, то женщинам оставалось только «перемывать друг другу косточки» и интриговать против кого-либо. Как потом объяснял Док, это сидит в нашей крови. Даже животные всю свою жизнь занимаются внутренними интригами, постоянно выдвигая новых лидеров. Жизнь — это борьба за существование. Видимо, следуя этим инстинктам, и появилась группа людей, пожелавшая передела собственности и власти. Каким-то странным образом в этой группе женщины сумели подтолкнуть своих мужчин на выступление, и при этом сами мужчины ни в грош не поставили моих женщин, посчитав их просто «переходящим призом», лишенным своего мнения. То, что Наташа с Леной обучали свою охрану и навыкам владения огнестрельным оружием и многим современным способам ведения боя, осталось в тайне. Почти ото всех. Даже я не подозревал, что их туризм не просто совместные прогулки по берегу моря с рюкзаками. Они и дома занимались в спортивных секциях, многие из которых были скорее военно-спортивными клубами, организованные бывшими и действующими военными. Заметил это только Евгений. Но не столько от того, что сам армеец. Оказывается, он все-таки последовал своему же наставлению о многоженстве, и стал близко встречаться с … Иленой. Через некоторое время, наконец, решился впервые показать ей пистолет, и открыв рот увидел, что она довольно ловко с ним обращается. Дальше уже выпытал и остальное. Удивительно, но он не стал ругаться и сохранил все в тайне. Даже мне не рассказал. Так что у девчат уже была небольшая боеспособная армия. А перед отъездом Женя принес им оружие для всех. Что делать с захваченными заговорщиками было непонятно. Они клялись, что не хотели никого убивать, а меня тем более, но видно — скорее всего врут. Раз уж пошли на такое дело, а я вряд ли бы согласился просто уйти в сторону, то и автоматы они брали для применения. Посовещавшись, втроем (я, Наташа и Лена), решили с приговором повременить. Задержанные поступали для выполнения физических работ, для проживания в нашем лагере они должны были построить себе дома, запираемые снаружи. Вслух никто их не называл тюрьмой, но похоже наш новый мир не мог обойтись без них. Кстати и церковь уже построили. Так действуем прямо противоположно песне «мы церкви и тюрьмы сравняем с землей». Хотя кто его знает. Ровнять как раз таки пока нечего. С колхозниками поступили проще. Они оставались жить в своем коллективе, на свободе. Оружие полностью изымалось. Временно, для охраны, в колхозе будет постоянно кто-то из славян. Поэтому первоочередной задачей стала перевозка военного грузовика в наш лагерь. Возражающих не нашлось, поэтому приступили к прокладке дороги. Пришлось спрямить спуск из оврага в ущелье, к ручью. Вдоль ручья были убраны все препятствия и дальше весело, с «матерком» перетащили грузовик к нам. От тяжелой работы освободили только женщин, зато впрягли лошадей. Прошло настолько хорошо, что даже лебедкой не пришлось вытягивать. Васильич показал, где находятся еще два военных грузовика, перенесли все оружие и оттуда. Поскольку других глобальных работ не предвиделось, решил проложить полноценную дорогу в свой лагерь, минуя колхоз. Для этого пришлось расширить и выровнять спуск из другого оврага, напротив нашего. Получилось в итоге неплохо. От нашего городка шел спуск в первый овраг, где первоначально стоял грузовик. Далее дорога плавно опускалась в ущелье. Ручей в этом месте был неглубоким и переходили его вброд. Немного проехав по ущелью, подъезжали к подъему в другой овраг, налево, из него дорога выбиралась уже в долину. А там дорога раздваивалась. Вдоль ущелья можно было проехать в колхоз, а через долину выходили на старую дорогу между перевалом и поселком колхозников. В Колхоз можно было проехать и по дну ущелья, вдоль ручья.
* * *