Многие из купцов, основавших "Мистерию", встали на сторону Дадли, подписав так называемое "устройство", передававшее трон леди Джейн Грей. Среди них были сэр Джордж Барн, который в то время был мэром города, Уильям Гаррард, сэр Эндрю Джадд, сэр Джон Грешем и двенадцать других скрепщиков и купцов-авантюристов. Но их поддержка Дадли сошла на нет, когда Мария стала пользоваться королевской властью, а они превратились в ее добровольных сторонников. Однако это были опасные времена, и купцам приходилось действовать осторожно. В январе 1554 года Мария столкнулась с протестантским восстанием, когда кентский землевладелец сэр Томас Уайетт во главе трехтысячного отряда двинулся на Лондон, пытаясь закрепить трон за Елизаветой, младшей сводной сестрой Марии. Это было эффективно подавлено. Затем, шесть месяцев спустя, Мария вышла замуж за Филиппа, который был на десять лет младше ее и, как сын Карла V, являлся наследником испанского престола. Это привело в ужас английских протестантов, опасавшихся преследований со стороны католического монарха, и встревожило английских купцов, опасавшихся, что их торговые монополии могут быть отменены испанским двором.
Эти сложности поставили купцов Мистерии в затруднительное положение. Если они собирались извлечь выгоду из своих инвестиций в плавание Ченслера, то понимали, что им нужна королевская хартия или парламентский акт, чтобы официально учредить компанию для реализации привилегий монополии на торговлю в Московии. Грамота была должным образом подготовлена в 1553 году, еще до отплытия кораблей, но Эдуард не подписал документ - возможно, потому, что был слишком болен, а возможно, потому, что Дадли был слишком отвлечен заговором о престолонаследии, чтобы заниматься бумажной работой.
Теперь организаторам Мистерии предстояло подать прошение Марии и Филиппу, чтобы окончательно утвердить хартию. Было далеко не очевидно, что монархи согласятся на новую хартию, учитывая, что Филипп, скорее всего, был заинтересован в защите условий Тордесильясского договора. Но в знак того, что Испания не особенно заинтересована в северных территориях, Мария и Филипп дали свое согласие. Соответственно, 26 февраля 1555 года была выдана хартия для новой компании: "Компания торговцев-авантюристов для открытия регионов, доминионов, островов и неизвестных мест". Отказавшись от слова "mysterie", которое напоминало о средневековых гильдиях, купцы смогли представить себя как перспективное коммерческое предприятие. Кроме того, заказав печать с изображением корабля, чей нос направлен на восток - и уж точно не на запад, - они смогли ясно дать понять, что не стремятся бросить вызов Испании.
Компания купцов-авантюристов (не путать с купцами-авантюристами, которые по-прежнему обладали эксклюзивными правами на экспорт тканей в Антверпен) получила монополию на торговлю с Московией и со всеми землями "на север, северо-восток или северо-запад" - огромным пространством мира. Монополия означала, что торговать в указанных регионах могли только члены компании. Любые интерлоперы - люди, которые осмеливались войти в эти регионы без "лицензии, соглашения и согласия" компании, - рисковали конфискацией своих кораблей и товаров.
Повседневное управление компанией, наделенной полномочиями "единого тела и вечной общности", осуществлялось одним или двумя губернаторами, четырьмя "консулами" или заместителями губернатора и двадцатью четырьмя "помощниками" или директорами. Себастьяну Кэботу был присвоен почетный титул пожизненного губернатора, и он продолжал служить своего рода отцовской фигурой для подрастающего поколения заморских авантюристов до самой своей смерти в 1557 году.
Инвесторы стекались, чтобы купить акции. В общей сложности 201 человек вложил деньги в новую компанию - 199 мужчин и две женщины, вдовы, которые, вероятно, унаследовали свои доли от мужей-купцов. Купцы доминировали, и в их число входили не только главные исполнители - сэр Джордж Барн и Уильям Гаррард, но и сэр Эндрю Джадд и его зять Томас Смайт, Томас Грешем и его дядя сэр Джон, Лайонел Дакетт, деловой партнер Грешема, и Томас Лок, соратник семьи Грешема, а также сэр Джон Йорк, который несколькими годами ранее помогал проводить переоценку монет.
Среди дворян в списке инвесторов были Генри ФицАлан, граф Арундел, который был лордом-стюардом королевского дома; Джон Рассел, граф Бедфорд, который был лордом-хранителем тайной печати; Уильям Говард, барон Говард Эффингемский, который был лордом верховным адмиралом; и Уильям Паулет, маркиз Винчестерский, который был лордом верховным казначеем. Генри Сидни и Уильям Сесил также были инвесторами. Хотя они были близки с Джоном Дадли и поддерживали престолонаследие леди Джейн Грей, им удалось сохранить себя и свои позиции благодаря политической хитрости. Сидни настолько завоевал расположение Филиппа, что будущий испанский король согласился стать крестным отцом его сына, которого послушно назвали Филиппом. Сесил решил остаться в Англии и попытаться завоевать расположение, вместо того чтобы последовать за многими другими убежденными протестантами и бежать из страны. Он даже брал уроки испанского языка.