Потенциальные выгоды выглядели привлекательно. Каждый пеший человек получал один "пахотный участок", или 255 акров, пахотной земли, и еще сорок пять акров пастбищ и лугов. Всадник получал два пахатных участка и девяносто акров пастбищ и лугов. "Я полагаю, - писал Смит, - что в Эссексе это можно назвать хорошим поместьем". И лакеи, и всадники должны были платить по пенни стерлингов за каждый акр, хотя выплаты начнутся только на четвертый год, в 1576 году, и тогда, уверял Смит своих читателей, колония станет прибыльной и самоокупаемой. "Как вы теперь скажете, - спрашивал Смит, вспоминая времена сэра Томаса Мора, - не изложил ли я вам еще одну Евтопию?"
В одном отношении колониальная акция Смита оказалась очень успешной: к маю 1572 года, спустя всего шесть месяцев после получения разрешения, необходимое количество колонистов - около восьмисот человек - собралось вместе с Томасом, сыном Смита, в Ливерпуле, порту на северо-западном побережье Англии, выходящем к Ирландии. Большинство из них были солдатами-фермерами, путешествующими за свой счет. Смит также привлек к инвестированию нескольких известных магнатов Англии, в том числе Уильяма Сесила, который выложил более трехсот фунтов, и сэра Джона Тинна, шурина Томаса Грешема и лорда поместья Лонглит - одного из крупнейших английских поместий.
В другом отношении памфлет Смита был катастрофой. "Я мог бы пожелать, чтобы в нем было больше воздержания", - писал сэр Уильям Фицуильям, преемник Сидни на посту лорда-заместителя. Ее читали ирландцы, чьи земли должны были пострадать - то есть быть захваченными - для нового поселения. Он предположил, что "слухи, распространяемые как в разговорах, так и в печатных изданиях", еще больше осложняли перспективу успеха.
Столкнувшись с возражениями и жалобами, отплытие колонистов было отложено. Все ждали благословения Елизаветы, чтобы отправиться в путь. Время тянулось, некоторые плантаторы начали отказываться от предприятия, и когда, наконец, плавание отправилось в путь, прибыв в Ирландию в конце августа 1572 года, первоначальные восемьсот человек сократились до пестрой группы в сто человек. Молодому Томасу и его людям предстояла нелегкая борьба, осложненная сопротивлением ирландцев. Сэр Томас рассчитывал на мирные отношения с , но вскоре после высадки его сын написал Сесилу, что один из лордов "не желает расстаться ни с одним футом земли" и что он вывел своих людей из Ардса, подальше от опасности.
После этого дела шли все хуже и хуже. В октябре 1573 года младший Смит был убит "ирландцами из его собственного дома, которым он очень доверял" - явно без причины. Его тело сварили и скормили своре собак. Сэр Томас, опустошенный, отошел от дел и удалился в свое загородное поместье в Эссексе. Но уже через несколько месяцев он разработал план второй волны поселенцев, которую должен был возглавить его брат, Джордж, торговец тканями и член Почетной компании драпировщиков. Однако к этому времени он был не единственным, кто имел колониальные амбиции в Ирландии. Уолтер Деверо, первый граф Эссекс, приступил к созданию еще одного ирландского поселения в Ольстере. И у него было то, чего Гилберт и Смит не смогли добиться от Елизаветы - ее деньги.
Колония Эссекс должна была стать полностью военной по характеру и организованной по феодальному принципу, с замками и крепостями, городами, новыми законами и правом вести войну с ирландцами - то есть, по сути, продолжить дело, начатое Гилбертом. Смит в своей второй попытке, хотя и столкнулся с реальностью враждебности ирландцев, не принял тоталитаризм плана Деверо. Он предполагал создать столицу, которую назвали бы Елизаветой, в честь королевы. Управлять плантацией будет военный комендант, но только до тех пор, пока она не достигнет достаточной "тишины", чтобы жители могли спокойно работать на полях, а купцы - без опаски ездить "на ярмарки и рынки в пределах территории колонии". Примечательно, что Сесил и Джон Тинн снова вложили деньги в предприятие Смита, а сэр Джон Беркли, джентльмен-курфюрст, вложил в него тысячу фунтов.