Огонь вырвался не сразу. Лайнер прошел километр или больше, и только тогда случилось ЭТО.
Корма задымила и потемнела. Стенки вздулись словно изнутри рвалось нечто мощное. Распоротое брюхо извергло яркую бурю. Пламя зарделось, рвануло на волю и тогда лайнер вспыхнул. Полыхнул как положено полыхать пробензиненой тряпке. Они падали. Молились. Кричали. Это был фейерверк из тел! Палуба под ногами Клариссы взорвалась. Драконье пламя заглотило фигуры. Главы, чинуши, дельцы, со святошами. И их любимые шлюхи. Всех полов. Кто снаружи летели вниз, а кто внутри плавились заживо. Стоял смрад – сладкий запах горящего мяса.
Ветерок доносил грубые ароматы. Интересно: они обосрались? Запах намекал и на это…
На пирсе загудели сирены, кто-то побежал за пожарными. Кто-то просто стоял и смотрел. Тысячи глаз блестели от бликов яркого урагана. Но лица не хмурились. Весь причал полный обслуги, что минуту назад радовалась счастью хозяев, не сменил выражений. Радость от богатства лайнера напоминала те выражения, что видел он… Но уже при виде горящих “лучших людей”!
На лице каждого городского раба застыло тихое ликование…