Вместо того, чтобы сразу идти домой, Катя предложила Ане побродить по кладбищу.
- Сейчас дождь начнётся, - заметила Аня.
- Если начнётся, вернемся.
Аня пожала плечами и согласилась. Бродя по грунтовым дорожкам среди невысоких, покрытых мхом надгробий, они случайно набрели на могилу матери Ани.
- Она была красивой, - заметила Катя, глядя на овальный чёрно-белый портрет, прикрепленный к надгробию.
- Да, - согласилась Аня, - была красивой, но я почти не помню её живой. И боюсь.
- Боишься? - удивлённо спросила Катя.
- Очень боюсь. Я никому этого не рассказывала, даже отцу, но перед своей смертью мама разговаривала со мной, - Аня опустила голову. - Этой беседой она сильно меня напугала. В юности, говорила она тогда, я ходила к гадалке в городе. Старая сморщенная бабка, которой на вид меньше ста лет не дашь. Своими трясущимися руками она выкладывала карты и напророчила, что мне нельзя иметь детей, - Аня прервалась. - Представляешь, помню слово в слово, а лица матери в тот день вспомнить не могу. Так вот, бабка сказала, что ей нельзя иметь детей. Я спрашиваю, почему? А она приподнялась на локтях и с каким-то жутким скрежетом выдавила: "Потому что бабка нарекла, моя дочь будет проклята, причинит много зла, погубит души невинных и сама никогда не обретёт упокоения. Но тебя же никто не проклинал, доченька, ты же никого не погубишь, любимая?" В голосе было столько тепла и ласки, а мне всё равно страшно. Не понимаю, зачем она рассказала эти вещи пятилетней девочке.
- Ты веришь в гадание?
- Дело не в этом. Пойми, Катюша, мне с детства говорили, что я должна любить маму, что мне должно быть грустно оттого, как рано она умерла. А я почти не помню её, зато помню страх, который испытала, услышав эту историю. Помню, как убивался отец, а оттого я злилась на мать. Вот и получается, что к ней я пита не любовь, а озлобленность смешанную с испугом.
Катя опустила глаза, ничего не сказал. Ей вдруг стало ясно, что Аня делится с ней самыми глубокими переживаниями, доверяет тайну, которую можно доверить только самому близкому человеку.
"Она считает меня самым близким человеком, - заключила Катя. - Как же я скажу ей то, ради чего позвала на эту прогулку? Нет, только не сегодня".
Словно бы прочитав мысли Кати, заморосил мелкий дождь. Девочки побежали домой и, распрощавшись на перекрестке у въезда в деревню, побежали каждая своей дорогой.
Чтобы срезать путь Аня решила возвращаться через улицу Ульянова. Там девушка снова столкнулась с Глебом Максимовичем. Он стоял под дождём у калитки своего дома и глядел на горизонт, где тёмно-синим пламенем загорались яркие молнии. Девушка попыталась проскользнуть незамеченной, но Глеб окликнул её. Обида на него никак не сказалась на чувствах, которые Аня испытывала. От голоса Глеба - громкого, низкого, мягкого - по её спине побежали мурашки. Девушка замерла, не зная, куда идти и как себя вести.
- Заходи, дождь переждёшь. Вон как вся вымокла, дрожишь, - сказал Глеб.
- Нет, спасибо, - услышала Аня себя, - я домой.
- Тебе домой ещё полтора километра бежать, как пить дать заболеешь. Иди ко мне, хоть обсохнешь. Не могу же я позволить своей лучшей ученице подхватить ангину, - настаивал Глеб.
Спорить Аня не стала и пошла прямиком к калитке. Глеб впустил её, проводил в дом.
- Чай будешь или так отогреешься? - спросил он.
- Да я не замерзла.
- А ну-ка, - Глеб взял своими руками её ладонь, сжал, погладил. - Холодная, как лёд, а говоришь не замерзла.
Он поднёс её ладонь к своему лицу и, широко открыв рот, дохнул. Взволнованная его прикосновением Аня не знала, как себя вести. Ей хотелось одного - чтобы это мгновение растянулось. Глеб продолжил растирать ладонь, а затем взялся и за вторую. В этот момент Аня отчётливо поняла, почему влюбленным так хочется держаться за руки, переплетать пальцы друг друга, прижимать ладонь к ладони. В этих прикосновениях куда больше интимного, страстного и чувственного, чем в поцелуе и даже акте любви. Аня разомлела, прикрыла глаза и не пыталась скрыть испытываемого наслаждения. Она не заметила, как Глеб перевёл свой взгляд на неё и, увидев выражение блаженства на лице девушки, растерялся, осторожно выпустил руку из своих ладоней. Открыв глаза, Аня догадалась, что произошло, почувствовала, как кровь приливает к лицу, щеки начинает печь - верный признак румянца стыда. Она потупила взор, в комнате повисла неловкая пауза.
- Пошли на кухню, чай с печеньем и конфетами пить будем, - нарушил молчание Глеб.
Аня робко кивнула. Она хотела отказаться, но не могла, настолько приятно ей было находиться рядом с Глебом.
- Был у нас в детдоме один случай - парень пропал зимой. Дети оттуда убегали часто - кто к престарелой бабушке, кто к тетке. Одним словом, к самым близким, - начал рассказывать Глеб. - Поэтому обычно большого значения исчезновению детей не придавали. Позвонят в милицию, скажут, пропал такой-то и такой, а те в ответ, будем искать. Надо сказать, часто находили. Но тут случай особый был - зима на дворе, застынет ненароком, тогда начнутся проверки, бумажная волокита, журналисты, опять же, в дело вмешаются и скандал раздуют. Поэтому искать беглеца заставили пацанят, в том числе и меня. А этот дурак связался со старшими ребятами, они его по приколу напоили и ржали, когда его вырвало. Потом им наскучило так развлекаться, бросили его в одном подвале, там он и заснул. Я его нашёл. Гляжу на его пальцы, а они синие. Ну, давай его будить и руки отогревать. Кое-как растолкал, а что дальше делать не знаю. Побежал в подъезд, стал взрослых звать. Нашлась сердобольная женщина, выскочила, мальчишку этого к себе в дом отнесла и давай нас чаем поить. Смотрю, товарищ мой кружку выпил, вторую выпил, пальцы порозовели, сам он живее стал. Вот с тех пор и знаю, что лучше чая средства от обморожения нет, - тут Глеб сделал паузу, чтобы снять чайник с плиты и разлить кипяток по кружкам. - Правда, туда нужно добавлять коньяк, но тебя я спиртным потчевать не стану. Во-первых, ты пальцы себе не отморозила, а во-вторых, твой отец меня убьет, - закончил Глеб с широкой улыбкой, доставая из подвесного шкафчика блюдце с конфетами и печеньем.
- А вы боитесь моего папу? - Ане передалось озорное веселье учителя.
- Конечно, боюсь, - искренне признался Глеб. - Его вся деревня боится. Не обижайся, но на него посмотришь и решишь, что человек не одну ходку сделал.
Аня расхохоталась, не смотря на нелицеприятное замечание в адрес её отца.
- На самом деле он очень тихий и мирный. Ни разу не слышала, чтобы хоть с кем-то дрался, - заявила Аня.
- То ты не слышала, а мне рассказывали, что в своё время твой отец горазд был подраться. Говорят, он, когда учился в школе, чуть Весницкого не избил.
- Не знаю, мне папа об этом ничего не рассказывал.
- Ну не станешь ж ты спорить, что он недолюбливает Весницкого?
- Не стану.
С хитрецой посмотрев на Аню, Глеб вдруг спросил:
- А твое отношение к нему за последние месяцы не изменилось?
- К кому? К папе?
- Да нет, к этому козлу Весницкому.
Аня хихикнула. Она никак не могла ожидать, что с виду культурный и аккуратный Глеб станет высказываться перед своей ученицей в подобной манере.
- А с чего вы взяли, что оно изменилось.
- По глазам вижу. Расскажешь, что он такого сделал?
Аня вспомнила про нечаянный поцелуй, прикосновение старых губ, запах затхлости и сырости, исходивший от Весницкого, и поморщилась. Она ни при каких обстоятельствах не станет рассказывать об этом Глебу.
- Значит, врут вам глаза. Расскажите лучше, за что вы его не любите.
- За то, что он меня из школы решил выжить, - без обиняков заявил Глеб. -Шантажировать начал. Если так пойдёт и дальше, придётся мне уехать. Думал, может, ты мне поможешь, расскажешь что-нибудь эдакое. При случае хлестну старика в ответ.
- Я ничего такого не знаю, - заколебалась Аня. После той встречи с Весницким, она испытывала к нему неприязнь, но не верила, что старик способен шантажировать других людей.
- Тогда не стану тебе надоедать. И прости, что пытался втянуть в междоусобные разборки. Просто не знаю, как теперь быть. Вроде бы он сегодня дал слово, что отстанет, но кто его знает. Он и до того клялся-божился в вечной дружбе, я, мол, ради тебя работу брошу, а потом заявился и давай запугивать, - Глеб неприязненно поморщился, после чего тяжело вздохнул и посмотрел Ане в глаза. - Только про наш сегодняшний разговор не рассказывай никому, прошу тебя.