Решив говорить с Глебом строго и по возможности проучить наглеца, если тот заслужил, Астахов несколько успокоился. Неопределенность пугает, а когда ситуация проясняется, остаётся действовать, а не робеть. Глеб пришел рано вечером, сразу после того, как закончились занятия в школе. Астахов впустил его в дом и смерил недружелюбным взглядом.
- Аня сказала, по какому именно делу я к вам пришёл? - спросил Глеб ещё в прихожей.
- Нет, но я догадываюсь, - ответил Астахов.
- Это хорошо.
- Пойдём на кухню, Глеб. Аня спекла печенье, борща наварила, будто к приходу дорогого гостя готовилась. Ну а друг моей дочери друг и мне.
- Давайте мы поговорим, а потом будем трапезничать. Не уверен, что вы захотите есть со мной за одним столом, после того, как выслушаете до конца, - выдавил из себя Глеб, делая большие паузы между словами.
Астахов ничего не сказал, но насторожился. Очень нехорошее предчувствие закралось ему в душу.
"Если он с ней переспал, и она беременна, удавлю гадёныша!" - подумал Астахов, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки.
Глеб сел за стол, склонил голову вниз и разглядывал свои руки. Астахов устроился напротив, пристально наблюдая за гостем. Молчание становилось гнетущим, а уверенность Астахова относительно беременности дочери росла.
- Ну, говори, раз уж пришёл, - подтолкнул он Глеба.
- Это сложно объяснить, - неуверенно начал Свиридов. - Ваша дочь,- он прервался, вздохнул. Астахов подался вперёд, привстал с места. Кровь прилила к лицу.
- Говори-говори! - со злостью в голосе потребовал Астахов.
Аня, которая прибежала в кухню, услышав голос Глеба, застыла в дверях.
- Папа, почему ты... - начала было девочка.
- Молчи! - рявкнул на неё отец. - А ты, - кивнул он Глебу, - говори!
То ли ярость Астахова, то ли растерянность Ани придали учителю сил.
- Я люблю вашу дочь, хоть понимаю, что это неправильно. Я пришёл просить вашего позволения взять её в жёны по окончанию школы.
Осчастливленная Аня заулыбалась, но Астахов не изменился в лице. Он уже всё для себя решил.
- Обрюхатил, а теперь жениться надумал?! - выкрикнул он, вскакивая с места. Табуретка с треском вылетела из-под него. Было очевидно - ещё секунда, и он бросится на Глеба.
- Папа, всё не так! - попыталась заступиться за Глеба Аня. Но Астахов не предоставил ей такой возможности. Он рванул с места, успев выкрикнуть:
- А ответить придётся, щенок! - и собирался ударить Глеба наотмашь.
В следующую секунду произошло то, чего никогда не происходило с Дмитрием Астаховым. Словно лавина придавила его всем своим весом: в глазах потемнело, дыхание перехватило, разобраться, где ноги, где руки, а где голова ему не удалось. В себя он пришёл на полу, чувствуя, как по щеке струится кровь. Стены и потолок вокруг дрожали, будто во время землетрясения, Аня склонилась над ним, а сжимавший кулаки Глеб отошёл к стене. Постепенно ориентация в пространстве возвращалась, Астахов поднёс руку к лицу и нащупал источник кровотечения - бровь над правым глазом была рассечена. Похоже, Глеб сумел вырубить его одним ударом.
- Папочка, папочка! - причитала Аня, заливаясь слезами. Учитель оставался спокоен. Когда Астахов сумел усесться на полу, Глеб снова заговорил.
- В своё время я занимался боксом, удар у меня поставлен. Вас я не боюсь и если бы дело обстояло так, как вы решили, прямо бы об этом сказал. Если не верите мне, спросите свою дочь. За время нашего с ней знакомства я позволил себе лишь один поцелуй.
Астахов кое-как встал - голова кружилась - опёрся рукой о стену и ненавистно глядел на Глеба.
- Так зачем припёрся?
- Я уже сказал зачем. Прошу руки вашей дочери. Я не собираюсь ухаживать за ней у вас за спиной, не увезу её отсюда против вашей воли, даже если она сама об этом попросит. Если вы мне откажете, я соберу свои вещи и просто уеду из деревни.
- Развратник! Да она же ребёнок!
- Можете спросить её - не я сделал первый шаг, но приняв решение, отступаться от него не собираюсь. Она тоже любит меня.
- Да как ты не понимаешь, дурья твоя башка, - бушевал Астахов. - Она ничего не понимает, совсем ещё девочка.
Аня, убегавшая куда-то в комнату, вернулась с ваткой и зелёнкой, принялась ухаживать за отцом, при этом не стесняясь периодически бросать полный восхищения взгляд в сторону Глеба. Астахова это задело - раньше она так смотрела только на него.
- Я не тороплю вас, ответите, когда сочтёте нужным. И простите за удар, но вы не оставили мне выбора, - сказал Глеб.- До свидания.
Он коротко посмотрел на Аню, кивнул и ей, быстро натянув свою куртку, ушёл. Как только за незваным гостем закрылась дверь, Дмитрий сердито буркнул дочери:
- Это правда?
- Конечно правда, я не беременна, - не так поняла его Аня.
- Да это я и сам уже понял. Всё, что он говорил про любовь, про первый шаг - это правда? Ты бегала за своим учителем?
Аня покраснела, и Дмитрий понял.
- Значит, хочешь выйти за него? - спросил Астахов.
Аня кивнула, прижимая намазанную зелёнкой ватку к месту рассечения. Астахов сморщился. Дочь стянула кожу и наклеила поверх раны два пластыря параллельно друг другу.
- Ты хоть знаешь, что он за человек, уживёшься с ним? - спросил Дмитрий.
Аня промолчала.
Астахов с сомнением покачал головой.
"А ведь она подросла. Когда? Я и не заметил".
Было грустно по целому ряду причин: его побил какой-то пацан, дочь желала упорхнуть от него, а он ничего не мог с этим поделать. По крайней мере, она никуда не уедет, останется здесь - разве не этого всем сердцем желал Астахов? Надо было присмотреться к этому Глебу повнимательнее, хотя уже теперь, стоя у стены с рассеченной бровью, Дмитрий знал, что даст согласие на свадьбу.
На следующий день Астахов направился к Глебу домой и ждал его у калитки. Возвращавшийся учитель о чём-то усиленно размышлял на ходу, не сразу заметил Астахова.
- Здравствуй, - первым поздоровался Дмитрий.
Глеб вздрогнул, с опаской посмотрел на него.
- Бросаться на меня не станете?
Астахов улыбнулся.
- Не стану.
- Тогда пойдёмте, - Глеб открыл калитку, пропустил Астахова вперёд себя. Они зашли внутрь дома, разделись и устроились на диване в зале.
- Уютно ты здесь обустроился, - заметил Астахов из вежливости. - Помню, домик этот совсем валился. Теперь хоть божеский вид имеет.
- Да, пришлось потрудиться, но справился, - стараясь казаться непринужденным, ответил Глеб. - С бровью у вас ничего серьезного?
- Ерунда. Бьешь ты, конечно, здорово.
Повисло неловкое молчание. У Астахова возникло дежа вю, словно бы он снова переживал вчерашний вечер. Правда теперь его не распекала ненависть к парню.
- Вчера у нас разговор не заладился. Ты уж прости, что так вышло, - начал Астахов. - Сам понимаешь, единственный ребёнок, после смерти жены кроме неё у меня никого не осталось.
- Это хорошо, что вы пришли, - прервал его Глеб. - Вчера я поспешно удалился, позабыв рассказать о самом главном. Мне всегда крайне неловко говорить об этом, поэтому, пожалуйста, не перебивайте. Я страдаю довольно редким заболеванием обсессивно-компульсивным расстройством.
Медленно, тщательно подбирая слова, Глеб пересказал свою историю.
- Аня об этом знает. Я рассказал ей всё, когда она стала свидетельницей одного из приступов. Тогда она и призналась в любви ко мне, а я...- он запнулся, - позволил себе лишнего и поцеловал её. Уверяю вас, если бы не приступ, этого никогда бы не произошло, но в такие минуты я эмоционально неустойчив, вот и получилось то, что получилось. Но сделанного не воротишь. С тех пор меня влечёт к вашей дочери, и я ничего с собой не могу поделать. Но решать, повторюсь, вам. У меня уже была одна девушка, с которой дело чуть не дошло до свадьбы. Когда её родители узнали о моих проблемах, они отказали, наговорили мне гадостей и стали грозиться принять меры, если я продолжу ухаживать за ней, хоть я и не собирался идти против их воли. А сейчас случай из ряда вон. Поэтому вам лучше узнать обо всём сразу.
Внимательно слушавший Глеба Астахов почувствовал себя виноватым. Он сильно ошибался на счёт этого парня. Очень сильно.