- А это лечится? - спросил Дмитрий.
- Полностью - очень редко. Но состояние можно стабилизировать медикаментозно.
Астахов тяжело вздохнул. Предстояло задать неприятный для Глеба вопрос.
- Передается по наследству?
- Не знают. Даже если передается, то с очень низкой вероятностью.
Астахов кивнул.
- Так отдаёте мне свою дочь? - неожиданно Глеб развеселился, его глаза заблестели. Астахову показалось, что парень просто близок к истерике, но не хочет этого показывать, вот и улыбается. - Я пойму, если ответите отказом.
- Отдаю, - совершенно серьёзно сказал Астахов. - Чего ж я поделать-то могу, если она в тебя влюбилась. Но очень тебя прошу, не за страх, а за совесть. Не обмани девочку, она мне очень дорога.
- Никогда в жизни.
Астахов снова кивнул.
- Тогда пойдёмте, выпьем за это, - Глеб поднялся с дивана. - Поговорим как зять с тестем.
- А пошли! - махнул рукой Астахов.
"Мне это пойдёт только на пользу", - подумал Дмитрий про себя.
...
Павел Андреевич недаром боялся бросать школу. Без работы его и без того скучная жизнь стала напоминать старую безвкусную жвачку. Страшно не хватало собеседника. Весницкий часто подходил к дому Игнатия Платоновича, на стене которого большими белыми буквами была выведена кривая надпись "Продаётся", а ниже номер телефона, садился на лавочку и ждал, словно бы и вправду верил в возвращение товарища с того света. Пытался Павел Андреевич подружиться с другими стариками и небезуспешно. Они охотно с ним болтали, но были людьми поверхностными, темы для разговоров оказались однообразными. Весницкий откровенно скучал во время этих бесед, поэтому появлялся в компаниях местных старожилов редко.
Заунывно тянувшиеся будни хоть как-то скрашивало чтение да длительные прогулки по деревне. Но свою небольшую коллекцию книг он быстро прикончил, а деревню исходил вдоль и поперёк несколько раз.
"Вот так и получается, - думал Весницкий, лежа на кровати и глядя в потолок, - что никому я не нужен. Помру, никто и не заметит. А кроме как умирать мне и делать-то больше нечего".
Даже смерть, казалось, о нём позабыла - на здоровье грех было жаловаться, спал крепко, за всю зиму ни разу не заболел. Но если физически Павел Андреевич был абсолютно здоров, его душевное состояние постоянно ухудшалось. Увидев, как Аня выбежала из дома Глеба на Старый Новый год, Весницкий ощутил себя преданным.
"Он настраивает её против меня, - думал Павел Андреевич о Глебе. - Хочет отомстить, вот и рассказывает девочке гадости обо мне".
Весницкий гадал, что же происходит между учителем и ученицей, порывался поговорить с Митей Астаховым о визитах его дочери к историку. Однако со временем обида на Глеба забывалась, а скука становилась невыносимой. Однажды, перечитывая затёртого до дыр Тита Ливия, Павел Андреевич вспомнил о коллекции Свиридова. Поначалу просить книг у своего недоброжелателя, каковым представлялся Весницкому Глеб, не хотелось. Но не без усилия Павел Андреевич убедил себя, что они с молодым историком не ссорились и ничего криминального в просьбе одолжить книги не будет.
И действительно, когда Весницкий пришёл к Глебу, тот радушно принял его и позволил порыться в шкафах. В который раз Весницкий восхитился коллекцией парня. Хотелось взять всё и сразу, он с трудом остановил свой выбор на нескольких дореволюционных журналах, книжке Типпельскирха на языке оригинала, да томике малоизвестного исследователя о великом переселении народов.
На этот раз книги и вправду помогли побороть скуку. Павел Андреевич не на шутку увлекся, восстанавливая позабытые навыки чтения на немецком, погружаясь в атмосферу царской России, читая редкие, всеми позабытые статьи, написанные старой орфографией. В одном из журналов - Киевской старине за тысяча восемьсот девяностый год - Весницкий наткнулся на жуткую статью о сожжении упырей в Малороссии во время эпидемии холеры в тридцатых годах девятнадцатого века. Рассказ о том, как невинных людей бросали в костёр, заподозрив в них живых мертвецов, сосущих кровь, произвёл на Павла Андреевича глубокое впечатление. Описанные автором картины кострами вспыхивали в воображении Весницкого.
"Насколько же безумным, отчаявшимся, жалким нужно быть, чтобы убить человека из-за диких, средневековых представлений!" - ужаснулся тогда Павел Андреевич.
Книги и журналы Весницкий прочитал за три недели и тут же пошёл к Глебу за очередной порцией. На Ульянова он столкнулся с Аней. Счастливая девочка пронеслась мимо и не сказала ни слова. Весницкий хотел было окликнуть её, да передумал. Пока добирался до калитки Глеба, заключил, что подруг у Ани здесь быть не может. Выходит, она ходила к историку. Но зачем? Павел Андреевич снова вспомнил Старый Новый год и определённые подозрения закрались к нему в душу. Он снова ощутил ревность и не смог просто отбросить её.
На дворе Глеба не было, он возился в доме со старым телевизором. Увидев Весницкого, учитель поздоровался.
- Вы за книгами пришли? Так берите, не стесняйтесь, - сказал Глеб.
Весницкий кивнул, всё ещё думая об Ане.
- Я старые книжки на стол кладу, - сказал Весницкий.
- Ложите, - отозвался Глеб.
"Грамотей!" - раздраженно подумал Весницкий.
Он начал было рыться в книгах, но никак не мог сосредоточиться, читал названия, но не воспринимал их, перекладывал книги с места на место, ничего не выбирая.
- Слушай, Глеб Максимович, - позвал Весницкий.
- Да?
- А Аня Астахова не от тебя случаем уходила?
Последовала продолжительная пауза.
- Да, от меня, - неуверенно ответил Глеб.
- Вот как. А чего она у тебя делала?
- Да я ей, - Глеб запнулся, - с историей помогал.
- Так у неё вроде проблем никогда не было.
- Просто она, - снова запинка, - планирует поступать. Ну а я ей помогаю.
- А куда поступать? - напирал Весницкий.
- Ну, не знаю.
Весницкий замолчал, закусил нижнюю губу и уставился неподвижным взглядом в стену. Глеб врал! Что происходило между ним и Аней?
"Мстит тебя, настраивает девочку против тебя", - отчетливо пронеслось в голове Весницкого, отчего он вздрогнул. Если раньше мысли звучали его голосом, то теперь с ним говорил кто-то другой.
"Померещилось", - заключил Весницкий, но ощущение постороннего присутствия только усилилось. Ухватив первую попавшуюся книжку, Весницкий вскочил на ноги.
- Всё, Глеб Максимович, выбрал, как прочитаю - верну.
- Хорошо. Не торопитесь.
По дороге домой Весницкий думал о случившемся, перебирая в голове варианты. Неужели Глеб крутит шашни с ученицей?
"Да как он посмел! - негодовал Весницкий. - Как только совести хватило! Если Митька прознает, забьёт Глеба до смерти".
Весницкий не на шутку разозлился, поносил про себя как Свиридова, так и Аню.
"Если это всплывет, полетят головы. Первой выкинут эту поганку Кулакову, следом за ней остальных. Может тогда поймут, что я не такой плохой учитель".
"Глупости, - возражал Павел Андреевич сам себе, быть такого не может, примерещилось. Аня не могла позволить. Если бы этот подонок к ней приставал, она бы мигом пресекла его поползновения. Нет, нет и ещё раз нет. Он был занят, вот и отвечал рассеяно. Он просто с ней занимается. Анечка всегда любила историю и решила поступить на исторический".
Но убедить себя Павел Андреевич не смог. На следующий день он отправился на прогулку и кружился вокруг да около Ульянова. Заметив Аню, он проследил за ней до дома Глеба, подобрался к самой калитке и услышал, как они здороваются. Аня сказала ему "привет"! Весницкий сжал руку в кулак, постучал в дверь к соседке Глеба. Он знал, что там проживала пожилая женщина, но видел её всего несколько раз и никогда с ней не разговаривал.
- Кто там? - спросили из-за калитки.
- Здравствуйте, я учитель, мне у вас спросить кое-что нужно, - ответил Весницкий.
- Какой такой учитель? - отозвалась женщина, открывая дверь. Увидев Весницкого она, похоже, его узнала.