— Я сама не люблю, когда мне выносят мозг, — буркнула она. — Но как ты собираешься меня вылечить?
— Ань! Я сам по себе вакцина, понятно? Нас всех привили давно. И теперь я сам могу излечивать других.
— Да? И жену твою тоже привили?
— Ага! Ты на меня запала!
— С чего ты взял?
— А зачем женой интересуешься?
— Ну… — замялась она.
— Баранки гну! — ответил он по-русски.
— Ты опять говоришь что-то, что я не могу понять?! — вскипела она. — Это свинство!
— Это такая русская поговорка, которая тебе сразу не будет понятна, — миролюбиво ответил Анатолий. — Ань! Мозги не парь! Лежишь себе на моём плече и лежи! Сейчас медики и я тебя обработаем и… — Смагин не договорил, остановившись у самых мостков, наведённых на берег, когда из-за дома выскочило четверо турок. По трём успели отработать его парни, а вот один держался чуть дальше своих товарищей и именно он разразился длинной очередью. Майор мгновенно вычислил меняющуюся траекторию пуль, но времени не оставалось. Совсем. И тогда он просто ссадил с себя американку и прикрыл её своим телом. Его кевларовый бронник на спине вспух рваными дырками, Нунцей встретилась взглядом с лежавшим на ней русским, и потом тот закрыл глаза, провалившись в беспамятство от боли.
18 июля 2028 года. Акватория Чёрного моря. 19 часов 55 минут по Гринвичу
Смагин очнулся от затёкшей правой ноги. Как только он двинулся, пытаясь распрямить ногу, тупая вяжущая боль окутала его спину. Анатолий поморщился, заодно вспоминая перипетии ранения. Он сразу понял, что лежит на животе. Подушка, в которую он уткнулся, не позволяла разглядеть помещение, но раздавшийся рядом смешок заставил её убрать в сторону и повернуть голову на источник шума. Рядом с ним находилась другая кровать, на которой лежала майор-американка. Та снова усмехнулась, но заговорила дружелюбным голосом.
— Проснулся?
— Угу. Где мы?
— В лазарете авианосца. Контр-адмирал как только узнала о твоём подвиге, сразу отдала приказ доставить нас сюда. Ваше командование уже в курсе случившегося…
— Что с операцией? — перебил он её.
— С вашего главного анклава собираются прислать хирургов…
— Я о военной операции.
— А. Час назад всё закончилось. Второй мост был за нашим и вашим спецназом, а крейсер «Москва» так саданул двумя фугасными снарядами с радиовзрывателем по первому мосту, что там вообще никого не осталось. Наш флот вышел из Босфора и на прощание шарахнул четырьмя ракетами по Анкаре. Как это у вас говорят — глаз за глаз…
— Око за око, — поправил её Смагин.
— Ну, примерно так, — улыбнулась она ему. — Надо будет запомнить.
— Что со мной?
— У тебя четыре пули в спине. Было шесть, но две располагались с краю и их быстро вынули. А дальше наши медики отказываются делать операцию — у них нет такого опыта. Как только дойдём до Севас… э-э-э название трудное… Севас… то… по… лья, нас перегрузят в местный госпиталь и там уже сделают операцию. Толья… — она замялась.
— Не «Толья» а Толя. То-ля, так понятнее?
— О`кей. То-ля… спа-си-ба тебье, — старательно выговаривая на русском, произнесла Энн. — За то, что спас мне жизнь и за вакцину тоже. Я настояла, чтобы мне сделали инъекцию от тебя. Но и сама поучаствовала донором — ты потерял достаточно крови, пока нас сюда привезли и при операции. Сначала думала, что могу заразить тебя, но мне объяснили, что ничего страшного. Группы крови у нас с тобой одинаковые. Ну а воспалительный процесс — так хоть чуть-чуть, но надо было как-то тебя отблагодарить, — Смагину показалось, что майор даже немного покраснела.
— Ну всё, Анька, ты попала, — усмехнулся он, стараясь не зашипеть от боли.
— Как попала? Куда попала? — нахмурилась она, не понимая смысла его фразы.
— В России, в давние времена богатырей… ну, это примерно тогда, когда в Скандинавии жили викинги…
— Я поняла, — кивнула она. — Что дальше?
— Так вот, в те времена в России существовал обычай — жених и невеста обменивались кровью в знак вечного родства их родов… э-э-э… ну, как сейчас фамилий.
— Генеалогическое дерево?
— Примерно. Так вот мы теперь с тобой муж и жена.
— Оу, май год! — она даже приподнялась на локте. — Это правда? Только честно!
— Клянусь своими погонами майора. Могу ещё и памятью предков поклясться. Это серьёзный ритуал, с ним не шутят.
— Кошмар! И что мне теперь делать?
— Я тебе так противен?
— Ноу! Нэ-э-эт! Что ты!
— Тогда в чём проблема? Если честно, ты мне ещё в Ливадийском дворце понравилась. Но я думал, что это не сбывшаяся мечта…