— Это всё так неожиданно… О`кей, давай об этом поговорим когда выйдем из лазарета?
— Хорошо, — он с трудом борясь с болью в спине, вернул подушку на место.
— То-ля!
— Что?
— Только ты не умирай, ладно?
— Я такое могу пообещать только своей жене, — картинно вздохнул он.
— Это шантаж! — вспыхнула она.
— Нет. Ради кого мне жить? Зачем карабкаться из лап смерти? Я ведь после Чумы остался один. Жены не было изначально, а родственников забрала эта эпидемия. Вот и выходит, что от моей смерти ничего не изменится.
— Оу, май год! Да! Ты мне тоже нравишься! О`кей? Мы договорились?
— Нравиться и быть супругом — не одно и тоже.
— О`кей! О`кей! — она снова приподнялась на локте. — О`кей! Я обещаю серьёзно подумать! Я клянусь, что подумаю! Что, опять нет? Что ты молчишь? Тебе плохо? — но ответом была тишина. — Эй, кто-нибудь! Помогите! Моему мужу плохо!
— И зачем было орать? Ведь это было так просто — признать, что ты согласна стать моей женой, — несмотря на частичную искажённость речи подушкой, она разобрала его слова.
— Знаешь, это свинство! И шантаж! И… и… я обиделась, вот! — она демонстративно повернулась к нему спиной.
— Аня, как твои ноги?
— Я с тобой не разговариваю, — сердито ответила она ему. — Так нечестно поступать!
— Мне очень важно, чтобы ты стала моей женой… если обидел, прости.
— Что у вас случилось? — в палату ворвалась медсестра.
— Мне показалось, что моему мужу стало плохо, — буркнула Энн.
— Мужу? — удивилась медик.
— А что такого? Военные не могут познакомиться во время боевой операции и за несколько часов понять, что подходят друг друг во всём? Это у вас — гражданских, ничего непонятно, а когда тебя спасают от смерти, прикрывая своим телом… когда нас будут оперировать? Я боюсь, что у моего мужа может начаться нагноение ран!
— Доктор уже осмотрел его. Сейчас здоровье русского майора вне опасности… — начала было медсестра.
— Если бы ваш муж или кто-то из родственников лежали на его месте, вы бы подняли на ноги всех кого можно! — с пылом возразила Нунцей. — И даже кого нельзя!
— Пожалуйста потерпите, нам осталось идти около часа. А дальше всё будет зависеть от русских хирургов.
— Ладно, потерпим, — снова буркнула она.
Медсестра кивнула в знак согласия и покинула палату.
— Вот теперь ты точно ведёшь себя как настоящая жена, — снова хмурясь от боли, проговорил Анатолий.
— Доволен? Ну тогда отдыхай и чтобы до операции я не видела никаких резких движений! — сердито ответила Энн. — Ты ещё пожалеешь, что взял меня в жёны. Дома будет порядок, как в моём подразделении!
— Да ты что? А кому передали общее командование?
— Это было ошибкой руководства, — недовольно ответила Нунцей.
— Что было ошибкой руководства? — последние слова Энн проговорила, когда в палату кто-то входил. Этот «кто-то» оказался контр-адмиралом Свифт. Поэтому она и заинтересовалась этими словами. Нунцей по привычке хотела встать, но Моника сразу её остановила — Лежите, майор. Так о чём вы тут говорили?
— Извините, мэм, семейный спор.
— Семейный? — опешила та.
— Видите ли, мэм… мы с майором спорили здесь о будущем равноправии в семье. Познакомились мы в Ливадийском дворце, но не думали, что судьба снова сведёт нас. А после того, как он меня прикрыл собой… — она замолкла, стараясь подобрать нужные слова.
— Можете дальше не продолжать, Нунцей. Что ж, я всё поняла и желаю вам семейного счастья, НО… лучше бы вам не делать дома казарму. Оба супруга должны дополнять друг друга, а не выяснять, кто в доме хозяин. Тогда это будет грозное подразделение и горе тому, кто встанет у него на пути. Как было сегодня — когда три команды спецназа объединились в одно целое, агрессор был сметён с лица земли. Без компромиссов и лишних проволочек. Я была приятно удивлена такой слаженной работой и смогла добраться, чтобы поблагодарить, только до вас. Ваши раны, как мне доложили, не слишком серьёзные, поэтому вам предстоят плановые операции, а потом реабилитация. Вот и подумайте, как с пользой провести это время.
— Мэм, а если я заберу майора к нам в анклав? — Анатолий осторожно оторвал голову от подушки. — Извините, не могу к вам повернуться.
— Ничего, майор, я понимаю. По вашему вопросу я скажу так — нам рано или поздно придётся ассимилироваться с русскими. Мы слишком долго жили в зоне комфорта, и теперь пришла пора вспомнить славные дела первых переселенцев Америки, когда все всё делали сами. Русские не забыли своих корней, об этом я наслышана от майора Скрэпа. И кто, как не друзья помогут нам в трудную минуту? Поэтому я не буду возражать, — улыбнулась она.