18
Рыбацкий квартал, Сен-Луи, Сенегал
Майор Артем Акинис смотрел с балкона, как волны подбираются к рыбацким хижинам, стоящим между Атлантическим океаном и рекой Сенегал на тонкой песчаной полосе, называемой Языком Варвара. По заведенному ритуалу они проводили мозговые штурмы каждый раз в новом месте, и сегодня их принимал Бабу — в Сенегале, в городе Сен-Луи, где лейтенант построил изящную виллу в старом колониальном квартале африканской Венеции. Сыщик редко покидал дом, членов семьи и общину, состоящую из людей, приехавших с разных континентов, чтобы выращивать хлеб и рис, разводить кур, заниматься музыкой и созерцать океан.
Бабу и Ми-Ча пили прохладный биссап.[17]
— Итак, что нового? — спросил Артем.
Ми-Ча сделала последний глоток, отставила стакан и спроецировала на беленную известью стену данные со своего планшета.
— Только что пришло. Помните нашего подозреваемого № 1? Типа, который ошивался рядом с атоллом Тетаману?
— Журналиста? — спросил Бабу.
— Лилио де Кастро, — кивнул Артем. — Звезда журналистики. Сегодня, во второй половине дня, президент Немрод дал ему интервью.
Рыбаки растягивали сети между металлическими сводами моста Федерба, дети телепортировались по домам с берегов реки, чтобы отдать на кухню пойманную рыбу. Артем обожал мирное течение жизни этого места, ощущение вечности, исходящее от ярких фасадов домов. Ему нравились эти кованые балконы, на которых жители проводили много времени, беседуя, любуясь закатом, дремали в прозрачные сумерки. Майор тряхнул головой, гоня ностальгию прочь. Бабу часто приглашал его разделить вкуснейшего цыпленка ясса[18] за семейной трапезой. Он вспомнил, как несколько лет назад, задолго до прихода Ми-Ча в Бюро, стоял на этом же понтоне с Марианной.
— Так вот, — продолжила кореянка, просматривая на головокружительной скорости лица ста двадцати тысяч болельщиков на трибунах «Мараканы». — У нашей звезды выдался насыщенный день. Туамоту, затем тет-а-тет с президентом, стадион.
На стене возникло лицо Лилио де Кастро — борода, иссиня-черные волосы.
— Зато ни блондинистый убийца, ни какой-нибудь другой террорист рядом со стадионом не появились.
— Может, не успели осуществить свой план? — предположил Артем. — Они же не могли предвидеть эвакуацию. Без кота мы бы ни за что не догадались о связи между матчем и терактом.
Шпион громко урчал, расправляясь с козьим молоком, которое налила ему Фило, дочь Бабу. Ми-Ча нагнулась и погладила кота.
— Совпадение? Вряд ли. Этот Лилио все время оказывается в местах, которые всплывают в расследовании. Постоянно возникает там, где не надо.
Бабу вышел на залитый солнцем балкон. На пляже белые пеликаны бродили в компании диких курочек и десятка коз. После окончания эры загрязнения океаны снова стали вотчиной птиц, рыб и зверей.
— Совсем наоборот — именно там, где надо, — возразил сенегалец. — И он очень компетентен, раз его выбрал президент. Человек, который всегда на шаг впереди.
— Он был рядом с Тетаману до того, как произошло преступление, — задумчиво сказал Артем. — На стадионе «Маракана» до сигнала об эвакуации… Тут не профессионализм репортера, а буквально провидчество какое-то.
Кошачий хвост погладил на экране бороду Лилио де Кастро.
— Подвинься, дорогой, — заботливо проворковала Ми-Ча, убирая кота с планшета, и повернулась к коллегам: — Не ссорьтесь, парни, у меня есть информация, которая вам точно понравится.
На мониторе опять замелькали болельщики, почти все были в желто-зеленой форме.
— После оповещения о тревоге сто двадцать тысяч человек испарились со стадиона, как перепуганные воробьи. Все, кроме двоих, которых «Пангайя» разглядела так же легко, как двух слонов, случайно телепортировавшихся на льдину. Ее зовут Клеофея Луазель. Обычная женщина, работает учительницей во Франции, дом у нее в Японии, тоже самый обычный. Второй, кто не активировал телепортер, — внимание, бьют барабаны, грохочут тамтамы! — наш знаменитый Лилио де Кастро.
Экран разделился на две части, появились два лица крупным планом — Лилио и Клео. Артем резко поднялся:
— Вамос! Берем обоих. Этот тип опасен! — Он задержал взгляд на лице Клео. — Женщине грозит опасность.
Ми-Ча подхватила на руки кота и принялась баюкать его, как младенца.
— Поздно, Артем.
— В чем дело? — вскинулся Акинис. — Ты что, не заблокировала их телепортеры?
17
Напиток, приготовленный из цветов растения розелла, разновидности гибискуса. Это не сок, а скорее подслащенная настойка.
18
Ясса — традиционное блюдо сенегальской кухни. Целую курицу маринуют с луком, соком лимонов или лаймов, горчичным и арахисовым маслом, затем запекают и в конце томят в маринаде. Подают с белым рисом.