Клео ждала, что Лилио рассмеется в ответ, но он вдруг схватил ее за руку:
— Бегите за мной и не оглядывайтесь!
В следующее мгновение на ступенях лестницы, вверху и внизу, появились люди, преграждая им пути к отступлению. Лилио стремительно протащил Клео через разрушенный дом, и они выскочили на параллельную улочку.
Дождь превратился в потоп, скрывая от беглецов окружающий мир.
— Кто это? Призраки? Изгои?
— Легавые!
Лилио ускорился и едва не оторвал ей руку, волоча за собой между скелетами домов. Люди то и дело появлялись в нескольких метрах от них, журналист маневрировал, чтобы преследователи не смогли отследить их. Дождь стал их союзником — полицейские засекали цели на долю секунды, но они тут же исчезали.
Клео и Лилио заскочили в единственный дом с крышей и проскользнули между двумя покосившимися кирпичными стенами. Настоящая мышиная нора, места едва хватало на двоих, но преследователи не могли их обнаружить. Клео едва дышала, ее смущала неожиданная близость к этому почти незнакомому мужчине, хотелось нажать на кнопку телепортера и избавиться от животного чувства, какого она раньше не испытывала.
— Почему мы убегаем от полицейских? — задыхаясь, прошептала Клео.
— Я же объяснил, что должен довести до конца расследование. Я не доверяю ВОП и не могу тратить время на разборки с полицейскими, которые тут же запрут меня на частном пространстве на много недель.
Их взгляды встретились, и Клео чуть не задохнулась, ее будто током ударило. Губы журналиста приблизились к ее губам.
— Вы не имеете никакого отношения к этому делу, Клео, вам стоит сдаться. Полиции нечего вам предъявить.
На улице под дождем на секунду появились детективы, просканировали окрестности и исчезли, чтобы телепортироваться чуть дальше.
«Я сумасшедшая идиотка!» — подумала Клео и сказала:
— Я остаюсь.
Лилио улыбнулся, и Клео захотелось его поцеловать.
— Ладно, я рад. Видите старое здание, вон там, метрах в десяти? Нам нужно до него добраться.
— Зачем?
Лилио не ответил, он следил за появлениями и исчезновениями полицейских. Наконец он шепнул:
— Пора!
Оба дружно рванули вперед под защитой ливня, мешавшего преследователям заметить их.
— На последний этаж!
Стремительно преодолели четыре пролета, и журналист скомандовал:
— Красная дверь прямо впереди!
Они бежали, крепко сцепив пальцы, чтобы не разделиться, и были почти у цели, когда сверху раздался голос:
— Стоять!
На крыше дома появилась тень. Клео подняла голову и увидела на полусгнивших балках молодого сухощавого мужчину, смотревшего на нее в упор.
— Полиция, майор Акинис! Здание окружено, вам не скрыться.
Взгляд полицейского смутил Клео. Лилио продолжал тянуть ее за собой:
— Идем!
Она не сдвинулась с места. Бежать действительно не имело смысла, телепортеры заблокированы, на что надеется Лилио?
Клео колебалась. Майор протянул ей руку, надо лишь ухватиться за нее, бросить журналиста — человека, о котором ей известно только то, что его ищет Бюро криминальных расследований за контакты с террористами.
«Чего ты ждешь? Обезумела? Да!»
Она отвела взгляд. Лилио де Кастро взял верх над майором, но прежде, чем за ними захлопнулась красная дверь, Клео успела увидеть на крыше второго полицейского — темнокожего гиганта в нелепых сандалиях.
Миг спустя она в ужасе вскрикнула, осознав, что совершила худшую ошибку в своей жизни.
Квартира была вовсе не пустой. Мужчины и женщины сидели на стульях, лежали на кроватях, привалились к стенам, всего человек двадцать. Неподвижные, молчаливые, холодные…
Все они были мертвы.
Лилио де Кастро (с легким раздражением): Я понимаю, президент. Успокою вас, я знаю историю. Но мир изменился. После Второй мировой войны границы утвердились, экономика стала общемировой, не случилось ни одного крупного планетарного конфликта. Установилось равновесие, и именно его мы должны защищать, верно?