Президент придвинул стул вплотную к креслу дочери и положил ладонь на ее безжизненное колено.
— Ты смотрела новости. Ты видела, что произошло с десятью немецкими пенсионерами. Тебе известно о неудавшемся теракте на «Маракане». И все это за два дня до церемонии празднования столетия.
— Либерстадос? Я всегда считала этих националистов безвредными пацифистами, тоскующими о былых временах…
— Не знаю, что тебе сказать, Пангайя. На Тетаману убийца оставил в одном из домов книгу Оссиана «Право крови» и нацарапал на пальме слово «питчипой».
— Питчипой?
Президент улыбнулся в бороду, подумав, что его гениальная дочь, в отличие от большинства ровесников, плохо знает основные вехи истории.
— Это слово на древнем языке идиш. Его можно перевести как «никогда» — табуированное пространство, место вне закона…
— Таких мест больше нет, папа, — с укором произнесла Пангайя голосом маленькой девочки, которая перестала верить выдумкам родителей. — Они исчезли, когда началась эра телепортации. И заработала «Пангайя».
— Ты не дослушала, милая. Во время Второй мировой войны слово «питчипой» прибрело иное значение. Евреи, ожидавшие посадки в вагоны зловещих поездов смерти, называли так неизвестное место назначения, откуда никто не возвращается. Слово «питчипой» стало синонимом слова «депортация».
Пангайя задумалась, и строки кодов на экране полетели, сменяя друг друга.
— Ни один человек на планете не может быть перемещен против собственной воли, папа. Так гласит статья 4 Конституции 2058 года. И не будет — пока я здесь. «Пангайя» — компьютерная программа, а не я! — служит свободе. Ее алгоритм позволяет только ограничить перемещение любого человека ради соблюдения границ частных пространств и поддержания в равновесии Уровня занятости. Некоторые земляне могут быть частично лишены свободы передвижения, но никого не перемещают против воли!
Президента всегда восхищало, с какой страстью его дочь защищает свои убеждения, как загораются ее глаза.
— Знаю, дорогая, я все это знаю и не сомневаюсь в идеале, который мы защищаем, потому и хочу отпраздновать столетие телепортации и построить Новый Вавилон, чтобы люди никогда не забывали, насколько ценна свобода. Она требует от нас огромной ответственности. Но… но не подвергаем ли мы человечество слишком большой опасности?
Пангайя положила голову на плечо отцу — только так она могла выразить свою нежность.
— Твой план великолепен, папа! Это будет одно из грандиознейших событий со времен… со времен… — Она замолчала, подыскивая сравнение. — Со времен египетских пирамид и первых Олимпийских игр. Мы оба знаем, что Экклесия на твоей стороне. Депутаты Конгресса назвали тебя сумасшедшим, но земляне поддерживали и поддерживают!
В центре экрана компьютера, управляемого искусственным мозгом «Пангайи», мерцали 63 %, а в четырех углах фейерверки беспрерывно выстреливали цифрами «100».
— Да, поддерживают, дорогая, потому что ничего не знают ни об угрозе, ни о подпольных телепортерах, а если правда выйдет наружу, больше ни один человек не проголосует за Новый Вавилон.
100, 100, 100, 100… Никогда еще пальцы Пангайи не двигались так быстро.
— Не сдавайся, папа! Не отказывайся от своей мечты, и она станет мечтой всех жителей планеты.
Галилео подошел к окну, устремил взгляд на джунгли, и ему показалось, что он телепортировался на маяк, окруженный пальмами, чьи кроны колышутся, как океанские волны. Он поднял голову и посмотрел на купола храма. Гривастые обезьяны резвились, перепрыгивая с одного зонтика на другой. Немрод узнал Манкинга, не такого игривого, как остальные животные, он неподвижно сидел на круглой крыше и с комичной сосредоточенностью чистил перезрелый банан. В голову президенту пришла печальная мысль: «Ты права, Пангайя, Новый Вавилон — мечта всех жителей Земли… Лишь для тебя она недостижима».
Пангайя не собиралась сдаваться:
— Не беспокойся, папа, я проверю миллиарды имеющихся данных, прочешу частым гребнем файлы Всемирной организации здравоохранения и найду среди тяжело больных пациентов тех, кто продолжает путешествовать по миру. А также вычислю всех пропавших без вести, которые вдруг начали перемещаться. А еще подсчитаю примерное количество действующих подпольных телепортеров и докажу тебе, что они не представляют никакой опасности! — Лицо молодой женщины осветилось ангельской улыбкой девочки, не ведающей, что зло существует. — И вот что я тебе скажу, папа: «Пангайя» — самая прекрасная утопия всех времен!