Вчера Аллен не смог ему помочь, размышлял Томас. Все те же банальности: не беспокойся, нужно это пережить, перетерпеть, решение необходимо принимать только в случае крайней необходимости… А сегодня он точно так же ничем не сумел помочь Мэри-Кей и Джею… Они обратились к нему за помощью и поддержкой, а он только и смог, что посоветовать Мэри-Кей оставаться в игре.
Они необычные люди, сказал он Аллену. Конечно, так оно и есть. Они особенные — но в чем? Насколько они отличаются от других людей? Клерки из банков, уличные воры, обычные мальчишки с фермы… Что же происходит, после того как они отваживаются выйти к звездам и завязать контакты с разумами, обитающими на далеких планетах? Кажется, это сказал Аллен (или он сам?): все то, что мы получали по звездной линии связи, не удалось записать в банки данных — боль, скорбь, сомнения, надежды, страх, предубеждения, пристрастия… И что еще? Нечто, полностью выходящее за рамки человеческого опыта. Нечто, впитанное и поглощенное земными телепатами, которые слушали, болтали и сплетничали со своими соседями, разбросанными по разным галактикам. Фактор или факторы, в определенной мере изменившие их человеческую суть или, быть может, превратившие телепатов совсем в других существ…
Мэри-Кей с ее разговорами о месте, которое останется даже после того, как вселенная исчезнет, естественно, сошла с ума. Джей с его предложением использовать вечность в качестве константы, также безумен. Однако они лишились разума лишь по человеческим стандартам. Все эти люди — его телепаты — возможно, даже, пожалуй, наверняка далеко ушли от стандартов человечества.
Особые люди, новый вид: их человечность опалена тонким воздействием чуждого контакта. Неужели именно они и есть надежда человечества? Послы вселенной? Промышленные шпионы? Ищейки, сумевшие пробраться туда, куда человечеству вход воспрещен? Исследователи бесконечности?
Проклятье, подумал он, я начинаю гордиться человеком. Даже если телепаты станут иной расой, они родились от нас, людей.
Кто знает, размышлял он, быть может, придет время, когда все люди станут такими же?
И вдруг к нему — без мучительных сомнений и размышлений — пришла вера. Теперь он обрел убеждение в обоснованности этой веры.
Пришло время приложить все усилия.
Томас нажал кнопку связи с Эвелин.
— Соедините меня с сенатором Брауном, — попросил он. — Нет, я не знаю, где он сейчас. Найдите его — где бы он ни был. Я хочу сказать старому ублюдку, что мы наконец приблизились к БСС.