– Тогда пойду пока, переоденусь, – потопал я к себе в комнату.
Комната находилась на втором этаже, и, прежде чем начать переодеваться, я, конечно же, проверил рыбок. Обратно я спустился через семь минут, в летне-домашнем варианте мужской юкаты. Темно-синие шорты ниже колен и такого же цвета халат длиной до бедер.
Мизуки все еще суетилась на кухне, что и неудивительно – за семь, уже восемь минут можно приготовить лишь шляпу, а не завтрак.
– Ну, рассказывай, – облокотился я на перегородку кухни. – Сами-то вы тут как?
– Скучно, – глянула она на меня и, повернувшись обратно к плите, продолжила: – Не то чтобы постоянно, но порой как накатит, так хоть иди – грушу долби. Нет, я и так ее долблю, и грушу, и не грушу, но в те самые дни хочется ее убить.
– Кого? – не понял я. Про спортинвентарь все понятно, а вот что там за «не груша», уже нет.
– Ну не Шину же, – посмотрела она на меня как на идиота.
Мизуки, похоже, промыв мозгов включила, надо бы ее тормознуть, пока она в раж не вошла.
– А я думал – Ямато Надешико.
– Кого? – обернулась ко мне девушка. – При чем здесь…
– Дисфункция реальности, – прервал я ее, пожав плечами.
На это рыжая лишь похлопала глазами, переваривая услышанное, после чего фыркнула и опять отвернулась к плите. Смысл в том, что я вполне могу подхватить ее бред, и тогда это будет не разговор, а общение двух психов. Она, может, и не прочь поприкалываться, но, судя по всему, не сейчас.
– Короче, – продолжила она, – чаще скучно, чем не скучно. На уроках в школе скучно, в клубе после уроков… – замолчала она, и, повернувшись ко мне, продолжила: – Знаешь, могло бы быть скучно, но эти толпы поклонников начинают так бесить, что даже весело становится. Удивительно, – вернулась девушка к готовке.
– Они там что, про жениха твоего не в курсе?
– Ха, – даже не повернулась Мизуки. – Конечно, в курсе. Но жених не то что из нашего клана, он аж из нашего рода, так что разрыв помолвки не ударит ни по престижу, ни по деньгам, ни по влиянию. Политических последствий тоже не будет, вот и лезут всякие. Готово! Иди за стол.
Фигасе она шустрая.
Если плита находилась в правом углу моей длинной и узкой кухни, то стол – в левом, именно туда Мизуки поставила поднос с мисо-супом, омлетом с крабовым мясом и зеленью, рисом, маринованными овощами и парочкой соусниц. Хм, в общем-то да, из того, что надо готовить, здесь все готовится быстро.
– Итадакимас, – произнес я медленно, разглядывая свой завтрак. – А что сами ухажеры, неужто настолько плохи? Все поголовно? – И, попробовав суп-мисо, добавил: – Вкусно.
– Да как тебе сказать? – подперла подбородок присевшая рядом девушка. – Не уроды, и я не знаю их достаточно хорошо, чтобы говорить, будто они плохи. Но меня и Ренжиро-кун устраивает.
Ренжиро, если кто не понял, это жених Мизуки и, чисто технически, ее троюродный брат. А если точнее, внук брата Кенты. Но так как Мизуки приемная дочь, ей на это пофиг. Хотя это же Япония, тут кузены вступают в брак, а возраст согласия тринадцать лет. Везде. В моем мире все менялось от префектуры к префектуре, а тут такое повсюду. Справедливости ради стоит отметить, что это все лишь буква в законодательстве, реальность куда более благопристойна.
– А чисто теоретически разорвать эту помолвку вообще возможно?
– Да я как-то не задумывалась, – приподняла брови Мизуки. – Но скорей нет, чем да.
В свое время Шина просила в присутствии Мизуки не поднимать тему, которую я собирался сейчас затронуть, но на будущее мне желательно знать пределы дозволенного. Поэтому я все-таки рискну.
– Это из-за твоей настоящей родни? Слышал, история там не очень, – произнес я осторожно, после чего закинул в рот кусочек тофу из супа.
– Не очень? – хмыкнула рыжая. – Редкое преуменьшение для обозначения межклановой войны на уничтожение. А, – махнула она ладонью, – не бери в голову. Я ни на кого не держу зла. Биологического отца не помню, так редко его видела, мать отпустили к родне, относятся, как к части семьи. Чего еще желать? К тому же я была принята в род полным ритуалом, и по факту стала членом рода. Докья возродить теперь просто невозможно, камонтоку у детей будет отцовское, так что отдать меня могут в любой род, тут проблема в папе-Акено. Как бы это сказать, – задумалась она на мгновение, – сомневаюсь, что он вот так просто возьмет и отдаст меня и Шину. Но если сестру и дед из клана не отпустит, из-за потенциала, то моими ухажерами отец займется лично.
Как все, оказывается, просто и банально. Впрочем, то, что Акено души не чает в своих дочерях, факт давно известный и всем очевидный.