Эти лекции дали материал для публикации объемной работы Jesus Remembered (2003), первого тома (если будет на то Божья воля) запланированной трилогии Christianity in the Making (27—150 н. э.). Правда, вскоре я осознал: то. что казалось мне ключевым методологическим вкладом этой работы, может оказаться утерянным в тех масштабах, которые я считаю необходимыми для этой работы. К счастью, приглашение прочитать лекции в университете Акадия в Новой Шотландии (ноябрь 2003) дало мне возможность более подробно проговорить эти идеи и продвинуть их вперед в свете продолжающихся исследований. Мета и я благодарны тем, кто принимал нас: Крейгу Эвансу и Ли Макдоналду, как за их приглашение, так и за теплое гостеприимство, с которым они встретили нас в Акадии.
В процессе подготовки этих лекций к публикации показалось разумным включить в качестве приложения англоязычную версию моей лекции на встрече Общества изучения Нового Завета (Studiorum Novi Testamenti Societas) в Дареме в августе 2002 года. Текст на греческом языке был опубликован в New Testament Studies 49 (2003). Эту лекцию, возможно, лучше всего будет охарактеризовать как пояснения к
Jesus Remembered, поскольку в ней некоторые вопросы рассмотрены подробнее, чем в книге. У меня была важная задача — помочь людям, изучающим Евангелия, научиться ориентироваться в том, что представлял собой устный характер первоначальной традиции, исходящей от Иисуса и говорящей об Иисусе. Хотелось бы поблагодарить Джима Кинни из издательства Baker Academic за то, что он побудил меня включить эту лекцию{1} в книгу Нивый взгляд на Иисуса.
Джеймс Данн
Февраль 2004
Введение
Иисус был эпохальной фигурой. До тех пор, пока люди будут интересоваться прошлым, оказавшим влияние на формирование их настоящего, образ Иисуса сохранит свою притягательность. Помимо всего прочего, он — «основатель» и центр религии, которая более, чем какая-либо иная, определила культуру Запада. И поэтому у людей всегда будут вопросы о том, что им двигало, что в нем привлекало в первую очередь и почему его казнили.
У христиан интерес к этим вопросам в десять раз, если не в сто раз, больше. Для них Иисус — важнейший из всех живших на земле людей. Традиционная вера в то, что в нем и через него Бог явил себя так, как никогда до того и никогда после того, побуждает их узнать об этом человеке как можно больше. Если Бог на самом деле выразил себя через Иисуса из Назарета в течение трех (или не трех) лет его служения, примерно в конце 20-х годов нашей эры, в основном, в довольно отдаленном районе Нижней Галилеи, то первостепенную важность имеет предельно ясное осознание того, что Иисус говорил и делал в эти годы и в этом контексте. И в том случае, если собственное свидетельство Иисуса было как-то дополнено или искажено в последующем, то вполне законно будет желание устранить эти дополнения или искажения. Верующий хочет встретиться с самим Иисусом, а не с кем-то, облаченным в одежды, позаимствованные у философов. Если Иисус на самом деле был воплощенным Богом, то, наверное, сказанное и сделанное им было достаточно весомо, и тогда любое последующее дополнение лишь отвлекает от собственного свидетельства Иисуса.
Таковы были мотивы, стоявшие за «поиском исторического Иисуса». В своей основе этот поиск имел академический характер, но он был порожден тем же неутолимым любопытством и страстным желанием убедиться в реальности исторического феномена, которое подталкивает множество паломников и туристов разных времен. Как серьезное научное исследование этот поиск оформился более двухсот лет назад и с тех пор опустошил до дна намного больше чернильниц, чем любое другое историческое изыскание. Но он также вызвал и серьезное беспокойство во многих христианских кругах, для которых была не так уж важна чистота научно-критических методов исследователей.