Чтобы уравновесить эту критику, в данной работе показано, что трансперсональная теория не нуждается в вечной философии в качестве своей основополагающей метафизической системы. С этой целью я предлагаю более плюралистичное понимание духовного познания и освобождения, которое призвано не только освобождать нас от недостатков перенниализма, но и с большим уважением относиться к разнообразию способов целенаправленного развития, воплощения и переживания чувства священного. Попросту говоря, я утверждаю, что существуют различные виды духовного освобождения (то есть различные способы преодоления эгоцентризма и полного участия в Тайне, из которой возникает все сущее), и что духовные традиции во взаимодействии с динамичной и неопределённой духовной силой культивируют, воплощают и выражают потенциально перекрывающиеся, но независимые высшие духовные реалии.[3] Или, говоря метафорически, у Океана Освобождения много берегов (глава 6). Более того, хотя и внутри религиозных традиций, и между ними могут существовать более высокие и более низкие духовные прозрения, я утверждаю, что эти различия необходимо прояснять посредством духовного исследования, межрелигиозного диалога и оценки их освобождающей силы для личности, сообщества и мира, а не определять с позиции какой бы то ни было всеобъемлющей метафизической системы, которая в априорной и доктринарной манере указывает нам, какие прозрения и традиции следует считать высшими или низшими (глава 7).
Прежде чем двигаться дальше, мне следует пояснить, что я не считаю, будто экспериенциализм, внутренний эмпиризм и перенниализм повсеместно распространены в трансперсональной теории. Из этих тенденций есть важные исключения, и я никоим образом не хочу утверждать, что они характерны для всех авторов трансперсональной литературы. Однако, я все же полагаю, что эти допущения до сих пор оказывают сильное формирующее влияние на общую направленность трансперсональных исследований. Иными словами, я утверждаю, что экспериенциализм, внутренний эмпиризм, и перенниализм были основными инструментами интерпретации в изучении трансперсональных и духовных феноменов самого зарождения этой области. Хотя я и не привожу всестороннего обзора литературы в поддержку этого утверждения, однако на протяжении всей книги ссылаюсь на ряд влиятельных трансперсональных работ и при необходимости отсылаю читателя к дополнительным источникам в примечаниях. Поступая так, я предполагаю, что читатели, знакомые с трансперсональной литературой, легко заметят распространённость в ней упомянутых тенденций, так что мы можем перейти к более плодотворной и интересной задаче анализа их недостатков и предложения некоторых предварительных решений.
Но прежде чем приступать к этому анализу, а также для того, чтобы наметить некоторые наиболее общие координаты для данного исследования, возможно будет полезно кратко рассмотреть здесь историческое происхождение, духовное значение и эпистемологическую задачу трансперсональной точки зрения. Поэтому в завершение этой главы я привожу кое-какие размышления о личных корнях точки зрения соучастия, предлагаемой в данной книге.
Зарождение трансперсонального движения
Трансперсональная теория занимается изучением трансперсональных и духовных измерений человеческой природы и бытия. Этимологически термин «трансперсональный» означает находящийся за пределами или вне личностного и обычно используется в трансперсональной литературе применительно к чувствам, мотивациям, переживаниям, стадиям развития (когнитивного, морального, эмоционального, межличностного и т. д.), модусам бытия и другим феноменам, которые включают в себя, но превосходят сферу индивидуальной личности, самости или эго (1).[4]
Об историческом происхождении трансперсональной ориентации уже подробно рассказано в других местах (см. Sutich, 1969, 1976; Vich, 1990; Walsh, 1993а), и повторять это здесь нецелесообразно. Достаточно сказать, что трансперсональное направление родилось в середине 1960‑х гг. из заинтересованности группы психологов и психиатров (Энтони Сутича, Абрахама Маслоу, Станислава Грофа, Майлза Вича и др.) в расширении области гуманистической психологии за пределы её сосредоточения на индивидуальной личности в направлении создания «более “высокой” Четвёртой Психологии — трансперсональной, трансгуманистической, сосредоточивающейся на космосе, а не на человеческих потребностях и интересах, выходящей за пределы человечности, самотождественности, самоактуализации и тому подобного» (Maslow, 1968, pp.iii–iv).
3
Или, как сказал бы А. Минделл, каждый духовный искатель становится «учеником Создателя сновидений». Однако Феррер намеренно смешивает
4
Здесь, вероятно, имеет место некоторая путаница: «индивидуальная личность», понимаемая как