В чём же они его последователи, если не выполняют этой проповеди?
Даже папа Римский не отдаст вам рубаху и щеку не подставит, и глаз свой не вырвет — не сможет.
Никто не сможет.
Если задача кажется нам невыполнимой, значит, она не для слабаков. Она для очень сильных людей, эта задача.
После Христа не было никого, кто хотя бы попытался взять эту высоту. Сам Иисус мог, а ещё Иоанн мог.
Одному отрезали голову, а второго приколотили гвоздями к кресту и оставили умирать на солнце. На этом и кончилось христианство, едва начавшись.
Но это ещё не вся проповедь. Мы продолжаем.
Если даёшь милостыню, делай это так, чтобы никто не узнал.
Когда молишься, делай это не на улице, не напоказ. Это так интимно, что никто не должен тебя видеть.
Куча самодовольных остолопов крестится и бормочет молитвы в общественном транспорте, на площадях и перекрёстках. О таких Иисус сказал: «Истинно говорю вам: они уже получают награду свою».
Молись в тайне, и получишь явно. Или не получишь — это не тебе решать.
В молитве не говори лишнего — бог знает, в чём ты нуждаешься.
И, конечно же, «Отче наш».
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут».
Войдите в любой христианский храм и убедитесь в этом.
А ещё присмотритесь ко всей нашей верхушке, представители которой шагу не ступят, чтобы не помолиться в телекамеру и даже рабочий день начинают с похода в церковь. И на их «глубоко верующих» детишек гляньте. Иисус был бы в восторге.
«Никто не может служить двум господам… Не можете служить Богу и маммоне…»
Это точно.
«Не заботьтесь для души вашей — что вам есть и что пить, ни для тела вашего — во что одеться… Потому что всего этого ищут язычники… Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду в этом…
Ищите Царства Божия и правды Его, и все это приложится… Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам позаботится о своем… Довольно для каждого дня своей заботы».
Сегодня мы, христиане, таких людей называем тунеядцами и бездельниками. И ходим в церковь.
«Не судите, и не судимы будете… Как судите, так и вас будут судить, как мерите, так и вас померяют…»
Иначе говоря, не суйте нос в чужие дела. И ещё — суды в христианских государствах. Люди кладут руку на библию, клянутся — и начинают судить.
«Не давайте святыни псам и не мечите жемчуга перед свиньями».
А сам не удержался. Жаль.
После проповеди Иисуса обступил народ. Один прокажённый сказал:
«Если хочешь, можешь меня очистить ».
Так небрежно. Если хочешь — можешь начинать, я разрешаю.
Иисус захотел. И потрогал беднягу рукой. И тот очистился.
«Не рассказывай никому, но пойди и покажись священнику».
Как это — не рассказывай? Целая толпа лицезреет «сеанс», а тут «не рассказывай». Мало того — зачем идти к священнику?
После проповеди Иисус пошёл в Капернаум. Там к нему обратился сотник.
Подождите. Какой сотник? Это офицерский казачий чин? Ну, да ладно.
Сотник попросил Иисуса исцелить его слугу, который был «расслаблен». Иисус согласился и сказал сотнику:
— Веди меня к нему, я исцелю его.
Но сотник был непрост.
— Кхм. Не надо ходить ко мне домой. Ты просто замолви словечко — он и выздоровеет.
Иисус замолвил. Слуга выздоровел.
А потом они пошли к Петру домой. У Петра заболела тёща — горе-то какое. Так Пётр был женат? И бросил больную тёщу и пошёл ловить человеков? Ай да Пётр…
Да, Иисус потрогал и её. Тёща тут же пошла на поправку, встала «и служила им».
А вечером к нему привели целую толпу больных и бесноватых. Он их всех исцелил.
«Да сбудется реченное через пророка Исайю».
Толпа прибывала.
«Увидев же Иисус вокруг себя множество народа, велел ученикам отплыть на другую сторону».
А то ведь на всех бисера не напасёшься. Начали грузиться в лодочку. На пристани стоял шум. И гам.
Один книжник (в смысле — саддукей) попросился в попутчики. «Я пойду за тобой, куда бы ты ни пошёл».
Иисус саддукею тоже отказал. Правда, не так резко, как Иоанн. «Сыну Человеческому негде голову преклонить». Одним словом — отказал.
«Другой же ученик» хотел сбегать на похороны — умер его родной отец. Иисус приструнил апостола:
— Пусть мёртвые погребают своих мертвецов, а ты иди со Мной.
Очень жёстко. Матфей даже постеснялся называть имя апостола, которого так взнуздал Иисус.
Отчалили. На море (озере) сделалась буря. Лодка грозилась утонуть — апостолы боялись. Иисус спал. Они его разбудили. «Погибаем!». Он их высмеял. Буря утихла.