Будь бдителен во всем… Ибо я уже становлюсь жертвою и время моего отшествия настало… Теперь готовится мне венец правды…»
Завещание?
«Постарайся придти ко мне скоро. Ибо Димас оставил меня, возлюбив нынешний век, и пошел в ессалонику, Крискент и Галатию, Тит в Далматию; один Лука со мною.
Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения. Тихика я послал в Ефес. Когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожанные…»
Павел надеется выбраться — с помощью Тимофея. Так уже не раз бывало. Чтобы не оставлять Ефес без присмотра, он послал туда Тихика.
А Тимофею предстоит быстро зайти к нужным людям, взять то, что нужно и явиться в Рим.
Поступок Димаса, возлюбившего нынешний век, говорит о том, что не только асийские церкви ушли из-под павлова крыла. И македонийские. И галатийские. А ведь Галатия — это целая область между Асией и Арменией.
Пошёл ли и Тит в Далматию самовольно, или Павел его послал — трудно сказать.
И Марк опять в игре. Значит ли это, что Пётр уже в Риме? Ведь Симона, как говорят, тоже казнили в столице империи — распяли вверх ногами.
Почему же Павел не говорит о нём ни слова? Или у них произошёл уже полный разрыв… Но Павел и среди противников Петра не называет.
«Александр медник много сделал мне зла. Да воздаст ему Господь по делам его! Берегись его и ты, ибо он сильно противился моим словам…»
Опять имена, опять вехи.
«При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не взыщется им!»
И обида. Обыкновенная человеческая обида.
«Приветствуй Присциллу и Акилу и дом Онисифоров. Ераст остался в Коринфе; Трофима же я оставил больного в Милите. Постарайся придти до зимы. Приветствуют тебя Еввул и Пуд, и Лин и Клавдия, и все братия».
Павел не один. Но нужно, чтобы Тимофей пришёл до зимы.
Интересно, успел ли?
Послание к Титу.
Составители, как обычно, перетасовали послания, чтобы трудно было усмотреть последовательность событий. Но, даже при небольшом старании, её можно восстановить.
Вот это послание написано явно до писем к Тимофею. Тит всё ещё верен, не гонится за «нынешним веком» и не идёт в Далматию. Он на Крите — по заданию Павла.
«Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал…
Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных… Каковым должно заграждать уста; они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти…»
Борьба в полном разгаре и Павел рассчитывает на победу. Более того — он уверен в ней.
«Не внимай Иудейским басням и постановлениям… Для чистых все чисто, а для оскверненных и неверных нет ничего чистого… Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны…»
Калёным железом!
«Ты же говори то, что сообразно со здравым учением… Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны…»
Выходит, что писал он Титу накануне первого послания к Тимофею.
«Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся».
«Когда пришлю к тебе Артему или Тихика, поспеши придти ко мне в Никополь; ибо я положил провести там зиму. Зину законника и Аполлоса позаботься отправить так, чтобы ни в чем у них не было недостатка…»
До зимы он не дождался, успел лишь придти в Рим и, после непродолжительного скитания по явкам, попал под арест. После чего, отправил Тихика в Ефес, а Тимофея позвал к себе.
«Пусть и наши учатся упражняться в добрых делах, в удовлетворении необходимым нуждам, дабы не были бесплодны».
Послание к Филимону.
«Павел, узник Иисуса Христа, и Тимофей — Филимону… И Апфии, сестре возлюбленной, и Архипу, сподвижнику… И домашней твоей церкви…»
Писалось, видимо, в Риме — до отправки Тимофея в Ефес.
«Имея великое дерзновение приказывать тебе, что должно… По любви лучше прошу, не иной кто, как я, Павел старец…»
Мог бы и приказать, но просит. Видимо, просьба носит личный характер.
«Прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих…»
Сына? Ай да Павел!
«Он некогда был негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне, я возвращаю его… Ты же прими его, как мое сердце…
Я бы хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне… Но без твоего согласия ничего не хотел бы сделать… Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда…»