– Ты хочешь сказать, что… – Боунс задыхается от невозможной догадки и не верит вулканцу. Вот ни единому слову.
– Я хочу сказать, что в данной ситуации не смогу смириться, – уже более твердо заканчивает старпом, а Маккой рад, что сидит, иначе свалился бы на пол от шока.
– Ну тогда так и будете ходить вокруг да около! – восклицает Леонард и больше не пытается строить предположения. Эти два идиота просто издеваются над ним! И сами над собой! Если бы они открылись друг другу ничего бы этого не было!
Спок поджимает губы и опять отворачивается. Он согласен с доктором, но пока не видит выхода из сложившегося положения.
– Просто поговори с ним откровенно, – советует Леонард, все еще находясь в замешательстве.
– Мы уже пробовали говорить с ним, – старпом скептически поднимает бровь, и Маккой теряется. Да уж, пробовали…
И в таком случае больше он ничем не может ему помочь. Придется терпеть, пока кто-нибудь из них не сознается. Зная упрямство обоих, Леонард не сомневается, что это может продолжаться сколь угодно долго, поэтому и пытается капитану намекнуть. Но капитан опять с аллергией, опять вызверяется при одном только упоминании, и опять напивается. Ладно хоть не в одиночку… Но Маккою все равно кажется, что разрешится это только очередной катастрофой.
***
Нехорошее предчувствие зудит под «ложечкой», и катастрофа, естественно, не заставляет себя ждать. Их отправляют к Кассиопее. Здешние народы многолики и малочисленны, даже несмотря на недавний прогресс и открытие варп-технологии. И Федерация не может не обращать внимания на тех своих «новобранцев», которые вместо освоения космоса и присоединения к звездным содружествам, предпочитают затевать междоусобные воины и кровопролития. Для «Энтерпрайза» же эта система интересна необычными минералами с диковинными свойствами. И раз уж местному населению не до собственных природных ресурсов, то Федерация никогда от халявы не откажется. Все, что им нужно, это необитаемая планета с метановой атмосферой где-то на краю системы, но вот чтобы до нее добраться, нужно пройти воинствующие кордоны синотов и арамян.
Черта с два они спокойно пройдут! Они появляются в разгар конфликта – назревает революция, и ни одна из планет не захочет выпускать из своих лап крейсер Федерации. Тут и к гадалке не нужно ходить – все кончится предсказуемо плохо. И единственный, кто этого не понимает, это, похоже, Джим.
– Капитан, на человеческом языке это называется «самоуправство», – Спок непреклонен. Еще немного и он костьми ляжет, но не выпустит Кирка с корабля.
– Предлагаешь ждать ответа Федерации? Она не будет вмешиваться в войну. Или будем ждать, пока синоты нас атакуют? – Джим смотрит в ответ не менее сурово.
– Наша миссия – исследовательская, а не миротворческая, – старпом гнет свое, а Кирк только фыркает.
– Когда они уничтожат друг друга, исследовать будет нечего, – парирует тот. – Я иду один. При малейшей угрозе сдаете назад и уходите в прыжок к другой системе.
– Вас возьмут в плен и попытаются вынудить Федерацию встать на одну из сторон, – предрекает вулканец.
– А если мы будем молчать еще хоть сутки, от нас и мокрого места не оставят, – злится Джим – эта перепалка выводит его из себя до крайности. – Это приказ, и повторять я его не собираюсь. Скотти! Ты примешь командование пока меня нет.
Мостик удивленно переглядывается, но только у Чехова хватает смелости переспросить.
– Не мистер Спок?
– Мистер Спок эмоционально скомпрометирован, – ядовито цедит Джим прямо в лицо вулканца. – Объявить боевую готовность по кораблю. Если что-то случится, вы уходите сразу же. Если все будет относительно спокойно, вы даете мне трое суток на получение пропуска через систему.
– Капитан! – Спок действительно скоро будет так скомпрометирован этой своей тревогой за Кирка, что даже слепой догадается.
– Приказы не обсуждаются. Выполняйте! – отрезает Джим и уходит к шаттлу.
Правители синотов и арамян сейчас действительно будут драться за офицера Звездного флота. Только бы Федерация оказала им протекцию. Джим скрипит зубами от досады – уж очень они «вовремя» сюда пришли. Прямо – «счастливые – к обеду». Но какая бы заварушка здесь ни намечалась, а он все равно не может позволить кораблю и экипажу пострадать. Кирк готов сам в петлю лезть, если это поможет, но пока только направляется к синотам – решать вопрос о форсировании чужой территории федеративным судном.
Правитель планеты огромен и агрессивен, но никак не вояка – скорее жестокий делец, мечтающий заключить союз с Федерацией, попасть под ее юрисдикцию, пользоваться межгалактическими благами и уничтожить надоевшего соседа с ее помощью. Арамяне же хотели власти над всей системой и уже давно объявили соседа вне закона. Но пока тот был хорошо вооружен, готовились к войне основательно. Федерация им была пока безразлична – внутренних конфликтов и так хватало. Поэтому Джим идет к синотам, а после краткой аудиенции отправляется не на свой корабль, а в тюремные казематы – они всерьез хотят использовать его для привлечения внимания Звездного флота. Кирк фыркает себе под нос, чихает от промозглой гостеприимности подземных «апартаментов» и пытается подавить свой гнев – ну какая война, когда они хотят только загрести жар чужими руками? К счастью, соседи по камере разделяют его ярость – Джим знакомится с повстанцами, чей мятеж подавили чуть ли не на днях. Вот эти «народные мстители» к войне готовы с пеленок – на самом деле арамянам хватило бы и одного мощного удара по флагманскому крейсеру синотов, чтобы те пересмотрели свои взгляды. А при наличии должной дипломатичности и вовсе бы согласились отдать свои территории, не проливая кровь, но Джим так далеко загадывать не берется. Сейчас война его тоже устраивает – под шумок они бы ушли к этим чертовым минералам, набрали бы образцов и исчезли бы из системы пока ее жители то мирятся, то ссорятся. Кирк не намерен ни геройствовать, ни становиться на чью-либо сторону, но и сидеть взаперти точно не будет.
К окончанию первых суток они с повстанцами устраивают побег – Джиму стоило только посулить огневую поддержку крейсера Федерации, как те тут же воспряли духом. Они быстро дислоцируются в нейтральную местность, а там сокамерники еще несколько часов стягивают силы революционеров. К вечеру следующего дня выступают – прорываются через местные охранные гарнизоны, штурмуют здание правительства и лишают жизни главу государства. Самопровозглашенный лидер за сутки переформировывает войска, приводит их в боевую готовность и сосредотачивается на арамянах. А Кирка благополучно отпускает на «Энтерпрайз» – без Джима у них бы может ничего и не получилось, но пока крейсер был на орбите, «добрый сосед» не посмел к ним сунуться. Так что это – взаимовыгодная сделка. Кирк может лететь куда угодно, если, конечно, выживет.
Никто ведь и не говорил, что все эти революции будут бескровными. И статус Джима – хоть и ценен, но не настолько, чтобы за него отдавать чужую жизнь. Поэтому свою безопасность Кирк обеспечивал сам. Как мог. И он уж точно не будет жаловаться – раны от побоев, раны от фазеров, лихорадка от ночи в подземельях, чертова местная пыльца, от которой у него кожа покрывается волдырями – да мало ли, но Джим все еще дышит и может направить шаттл к кораблю вместе с приказом к старту. А все остальное – ерунда.
Вот только Маккою это ерундой не кажется – он в привычном гневе, залечивая чужие вывихи, переломы и порезы, накачивая друга обширным спектром лекарств и выговаривая, как только тот приходит в себя.
– И после этого ты еще будешь жаловаться? – цедит он сквозь зубы. – Будешь рычать на нас и повторять, что все в порядке? Сколько раз мне тебе повторить, что нас спасать не надо? Что за нас не надо умирать!
– Я и… не собирался, – Джиму все еще тяжело дышать отбитыми легкими.
– А не похоже, – продолжает Маккой. – Оглянись и еще раз посмотри на свои действия. Что тебе стоило развернуть корабль и свалить обратно сразу же? Что стоило оповестить Адмиралтейство сначала, и идти в систему в сопровождении сторожевика? Нет же! Ты же бесстрашный капитан Кирк! Легенда! А я все равно вижу самоубийцу.