— Отлично, — наконец подвел он итог. — Все чисто. Разумеется, завтра я проверю эти тампоны на бактерии. — Он указал на ушные палочки в маленьких пластиковых мешочках. Уард проверил не только щель, но и плиты, разделочные столики, раковины и многое другое.
— Но на кухне можно работать? — спросил я.
— Да, — кивнул он. — Я говорил с Анджелой Милн, и она сказала, что у нее возражений не будет, если я останусь всем доволен, а я доволен, при условии, что тампоны не принесут никаких сюрпризов. — Он поднял пластиковые мешочки. — Но думаю, не преподнесут. Я инспектировал множество кухонь, и эта — едва ли не самая чистая.
Меня его слова порадовали. Я всегда настаивал, что кухня должна быть чистой, и не только для того, чтобы не вызывать нареканий у инспекторов. В меню была приписка, где указывалось, что посетители нашего ресторана имеют полное право в любой удобный для них момент заглянуть на кухню. Многие этим правом пользовались. Все мои постоянные посетители там побывали, а один всякий раз приводил на кухню своих гостей, чтобы показать им меня, Карла или Гэри. Я даже думал о том, чтобы поставить в углу «столик от шефа», за которым посетители могли бы понаблюдать за нами в работе. Но популярность моя с годами росла, мне все чаще приходилось отсутствовать на кухне, и я от этой идеи отказался. Понимал, что, не увидев меня, они начнут жаловаться или разочаруются в моем ресторане, поскольку обед им приготовил не шеф-повар. В итоге пришел к выводу, что не нужно создавать себе лишних проблем, и все столики остались в обеденном зале.
Я поблагодарил Джеймса Уарда, проводил его до машины, подождал, пока он уедет. Пусть он показал себя вежливым и доброжелательным, инспектора Управления контроля пищевой продукции вызывают у шеф-поваров нервную дрожь, так что после его отъезда я облегченно выдохнул.
Следующий час мы с Карлом провели, сдирая наклейки «ЗАКРЫТО НА ОБЕЗЗАРАЖИВАНИЕ», которые, похоже, посадили на суперклей. Потом попытались убрать оставшиеся замки с наименьшим уроном для кухни. Покончив с этим, пошли в бар и налили себе по пинте пива.
— Завтра открываемся? — спросил Карл.
— Если у нас остались клиенты, — ответил я и протянул ему газету.
— Все нормально, — успокоил он меня. — Те, кто приходит сюда, этого не прочтут.
— Уже прочитали, — возразил я. — Купили сегодня газету, как и я, чтобы посмотреть, кто погиб в субботу. И не могли пропустить эту заметку.
— Нет, волноваться нечего. Наши постоянные посетители доверяют нам больше, чем газете. — Но голосу Карла не хватало убедительности.
— Большинство наших постоянных посетителей обедали в пятницу на ипподроме, и я знаю, что это правда, потому что их самих рвало всю ночь.
— Н-да, я про это забыл.
— А как насчет тех, кому ты звонил сегодня? — спросил я. — Чтобы сказать, что вечером мы не откроемся.
— Большинство и не собирались приходить.
— Причину назвали?
— Ты спрашиваешь, не услышал ли я от них, что они не придут, поскольку мы травим людей? Нет, такого не было. Только одна женщина сказала, что они с мужем еще не оправились от пищевого отравления, вот и не смогут прийти. В большинстве своем они посчитали неприличным проводить вечер в свое удовольствие, когда тела погибших еще не успели остыть.
Пиво мы допили в молчании. Мысль о телах, лежащих в рефрижераторе, подогнанном к больнице, большую часть дня пребывала на периферии сознания.
Я позвонил Марку Уинсаму. Подумал, что моему деловому партнеру, пусть он держался в стороне от текущих дел, следует знать о возможных проблемах. Он внимательно выслушал мой рассказ о пятничном обеде и субботнем взрыве. Знал, конечно, о случившемся в Ньюмаркете, но понятия не имел, что человека, в которого он вложил немалую сумму, едва не разнесло в клочья.
— Так жаль, что погибла твоя официантка.
— Не то слово. Это удар для всех моих сотрудников. Утром я распустил их по домам.
— Но ты говоришь, что ресторан завтра откроется?
— Да, — ответил я. — Но я не жду большого наплыва посетителей, и не только из-за этого пищевого отравления. Просто весь город в шоке, и люди в такое время по ресторанам не ходят.
— То есть неделя у тебя более-менее свободная?
— Я думаю, что все равно буду в ресторане, чтобы обслужить тех, кто придет. А что?
— Я просто подумал, что тебе пора в Лондон.