– Дадут… Догонят и еще дадут, – затягивая поясной ремень, ухмыльнулся Самойлов и уже серьезно добавил: – Раз мы оказались в Москве, значит, все не так просто. Думаю, служить нам предстоит в Главном разведывательном управлении. А что до первого задания, так и к бабке не ходи… не зря же мы последний месяц Львов и Ивано-Франковск изучали…
– Ты так думаешь? – удивленно протянул Федор.
– Уверен.
Встречал их невзрачного вида, в потертой шинели капитан-артиллерист. Представившись, кивнул в сторону сиротливо стоявшего автобуса.
– Грузимся, товарищи офицеры. Транспорт подан.
Ехали больше часа. Молча. Лишь Федор время от времени отодвигал шторку окна. Но за окном был виден лишь серый, почти оголившийся лес.
– А где же Москва? – не выдержав, разочарованно произнес он.
– Там… – неопределенно махнул рукой капитан-артиллерист. – До нее километров семьдесят.
«Вот и посмотрели Красную площадь!»
Федор не то чтобы расстроился… Он понимал, что не на экскурсию прибыл, а все-таки до последнего надеялся, что ему посчастливится воочию увидеть город, знакомый ему лишь по книгам и по кинохронике.
Вечером в комнату, где их расселили, вошел невысокий седоватый мужчина, на вид лет сорока, в офицерском френче без знаков отличия.
Троица встала, вытянулась по стойке «смирно».
Вошедший внимательно осмотрел каждого и, улыбнувшись, спросил:
– Почему вы встали? Вот вы, – кивнул он Федору, – ответьте мне, если вас не затруднит.
– Младший лейтенант Прокопенко, – представился Федор. – Судя по тому, как вы вошли…
– А как же, по-вашему, я вошел?
– Как хозяин. И еще… все, кого мы сегодня встречали, были обуты в сапоги обычные, хотя и хромовые. А у вас каблук на сапогах рюмочкой, неуставной, и начищены они до блеска.
– Оно как! – покачал головой неизвестный. – И когда же вы каблуки-то рассмотреть успели?
– Как вы вошли…
– Наблюдательный – это хорошо. Не охотник?
– Так точно. Охотник. Из-под Новосибирска.
– Сибиряк, значит… А вы? – кивнул он Самойлову.
Но тот стоял молча, выжидательно глядя на незнакомца.
– Ах да, я же не представился: полковник Воскресенский Игорь Николаевич. Ваш непосредственный начальник. А вы капитан Самойлов, если я не ошибаюсь. Вы не охотник?
– Не охотник, но стреляю неплохо.
– Не сомневаюсь. Павел Николаевич плохих офицеров к нам не пришлет. Я видел ваши документы. А вы присаживайтесь, товарищи офицеры. У меня к вам еще несколько вопросов. – И, когда расселись, спросил у Федора: – А вам, товарищ младший лейтенант Прокопенко, украинский язык не ведом? Фамилия-то соответствует…
– Никак нет. Я ведь не хохол, а челдон.
– Чалдон, может быть, – поправил Федора полковник.
– Не-ет. Именно челдон. Знаю, чалдон – это народность такая, – улыбнулся Федор. – А я челдон. Маленьким был, соседи говорили: «Челдон побежал», и на меня указывали. Обижался. Думал, что «челдон» – это типа дурачок. А повзрослев, узнал, что «челдон» – это человек с Дона. Мои предки были донскими казаками.
– Понятно. Вы мне вот что скажите, что у вас за история с медведем приключилась? Павел Николаевич обмолвился, но я так и не понял… вы что, один на один с ножом против медведя вышли?
– По дурости, товарищ полковник. Сейчас бы ни за что не вышел…
– И что, завалил медведя? – не утерпел с вопросом Сергей Протасов.
– Да еще какого… На четыре центнера, – многозначительно поднял перст полковник Вознесенский. – А почему вы сказали, что сейчас бы не вышли?
– Один на один против медведя – большой риск. А риск должен быть оправданным…
– И это верно, – подхватил полковник. – Особенно в нашем деле, когда, выполняя задание, рисковать приходится каждую минуту, но прежде чем рискнуть, надо трижды подумать. – И, сделав паузу, продолжил: – Что же, товарищи офицеры, судя по отзывам преподавателей и инструкторов, по итоговым оценкам, подготовлены вы неплохо. Можно бы и лучше, но время не терпит. Учиться будем во время боевых операций. С завтрашнего дня начнете подготовку. Протасов и Прокопенко сегодня могут отдыхать, а вам, товарищ капитан, задание: вы же жили в Саратове и Энгельсе. Насколько я знаю, у вас много знакомых среди поволжских немцев. Так вот, с точки зрения разведчика, оцените все ваши знакомства и ваших знакомых, особенно имеющих родственников в Германии и Австрии, и… напишите обо всем подробно. Это можно сделать в соседней комнате, – добавил он, поднимаясь со своего стула. – Вопросы есть? Нет? Так я и думал.