Он стал привлекать меня как внешне, так и внутренне. Короткие волосы умудрялись помещаться между моих тонких пальцев во время поцелуя, карие глаза по необыкновенному сияли, его лицо было открыто только для меня, крепкие ладони зажимали каждые участки тела до хруста в костях, тело придавало уверенности и я не боялась ничего вокруг. Его слова заставляли задумываться, мысли подчиняли себе и я внимательно слушала всё, о чём говорил этот человек. Я смотрела на него по-новому, не так, как раньше.
Ближе к рассвету мы приехали в мою квартиру, перед этим надежно удостоверившись в том, что Дина не дома и не явится сюда до вечера. Не совсем корректным я посчитала поставить подругу перед фактом наших отношений, к тому же она наверняка бы выдала мне за то, что не предупредила её о знакомстве заранее, дабы подготовиться. От мысли, что подруга бы стала подбивать клинья к Вадиму, в душе кольнуло.
Моя кровать оказалась слишком большой для нас с Вадимом, потому что крепкие и сильные объятия парня умещались на не таком уж большом участке её площади.
Сегодня я засыпала глядя в его глаза, находившиеся в миллиметре от моих и кусала губу, не решаясь произнести три желаемых слова, в которых была уверена сейчас на все сто.
Поцелуй в лобик и обжигающее дыхание в веки, под которые я и заснула, были самым дорогим, что я сейчас берегла. Из-за прилива драматических слёз, я так и не сказала о своих чувствах.
Слипшиеся веки упорно не хотели раскрываться. Воскресенье встретило мой первый взмах ресниц ближе к обеду. Под руками ощущался одинокий холод и я резко обернулась, наблюдая лишь мятую простынь за собой.
Лениво потянувшись, я всё же приняла стоячий вид и отправилась в ванную комнату.
Выполнив все утренние процедуры, я переоделась в клетчатую домашнюю одежду, а волосы решила расчесать и оставить распущенными.
Вернувшись обратно в комнату, взяла с полки расческу, и, встав у зеркала, принялась проводить инструментом по длине локонов.
Глаз зацепился в отражении зеркала за куртку Вадима, висящую на спинке стула. Из внутреннего кармана блеснул торчащий брелок. Прекратив взаимодействие с волосами, я отложила расческу и двинулась к стулу.
Протянув пальцы к знакомому брелку, я потянула его вверх и в уши врезался звон ключей. И не просто каких-то ключей, а моих потерянных ключей!
Я ещё раз внимательно осмотрела связку и нахмурилась, не понимая, что происходит. Откуда у Взводова мои ключи? Где он их взял?
Шаг за шагом по квартире. Попутно преодолевая поспешные выводы, я раскрыла прикрытую дверь кухни.
На меня тут же устремились две пары глаз: Взводова и Семеновой.
Ощущение в ладошке холодной связки не дало мне растеряться перед неожиданно вернувшейся Диной, видимо, до этого мирно общавшейся с Вадимом, попивающим кофе из кружки. Дина как внезапные контрольные — то их не дождаться, то они уже у тебя перед носом.
— Доброе утро, холодок!
Парень не обратил внимание на моё хмурое лицо и лучезарно улыбнулся, отставил кружку и хотел было ко мне подойти, но я перебила.
— Что это? — я вывела руки из-за спины и подняла на пальце потерянные ключи, смотря на Вадима с невероятным непонимание происходящего. Парень остановился, глянул на протянутую вещицу и резко посерьёзнел.
— Твои ключи.
Безо всякого стеснения, сожаления и раскаяния. Его слова звучали просто, и в то же время так по-скотски…
Я развернулась и направилась прочь из кухни, ощущая позади себя шаги.
— Хочешь разборок? Что за истерика, Алёна? — я ускорила шаг, фыркнула и хотела было уже захлопнуть комнатную дверь прямо перед носом Взводова, но силёнки не позволяли тягаться с такой глыбой грубых мышц. — Да, я вытащил твои ключи. Но осмотрись, сегодня утром мы бы не проснулись вместе, если бы я тогда не посодействовал скорейшему развитию событий. — я всё ещё прижимала дверь, и даже умудрилась надавить на палец парня, от чего тот зашипел. — Черт, Алёна, не будь такой стервой!
Я отпустила дверь и прошагала к окну, присаживаясь на его краюшек, отворачиваясь от Вадима. Хотелось спросить про палец, но это я переборола.
— Теперь у каждой девушки, с которой ты желаешь просыпаться, принято изымать ключи? — голос стал громче обычного, потому что в жилах кипела кровь, сердце билось чаще, а глаза защипали от обиды. Я почувствовала приближение Взводова.
— Только у маленьких… — тёплая рука парня аккуратно коснулась волос, откидывая их на другой бок. От таких легких движений дыхание сбилось, — милых… — Взводов наклонился чуть ближе и оставил на оголенном участке поцелуй, — и беззащитных… — широкие пальцы подцепили мой подбородок и я уже сама заворожено хотела прикоснуться к его губам, но звонок мобильника вновь перебил всю идиллию.
Я быстро выдохнула, с неохотой проскользнула мимо Взводова и взяла трубку, даже не смотря на экран. А зря.
— Да? — ого, это что, мой голос? Прокашлявшись, я повторила, — Я слушаю?
— Привет, — голос Вовы как электрический разряд передался по телефону и я вся всколыхнулась, тут же нервно подгибая края одежды в руках.
— Привет, Вов…
Взводов врезался в моё лицо сердитыми глазами, и, честное слово, я увидела как побелели костяшки в его согнутых кулаках.
— Я завтра за тобой зайду. Будешь готова к без десяти?
Я почувствовала стыдливо горящие щеки. Вова… Откуда ты так неожиданно появился и почему именно в этот момент? Я даже не вспоминала о Морковине всё это время… Как я могла так поступить? Почему позволила неизвестным доселе чувствам управлять своей судьбой? Это всё неправильно…
— Да… Конечно… — запинаясь от сжигающего взгляда напротив, я спешно сбросила трубку, не дождавшись ответа.
…
Казалось, тишина давила на стены и потолок, те разрывались в краях, пол раскалывался на части, а я медленно тонула в собственной лжи. Воспоминания не выходили из головы, лезли из каждых клеточек. Всё напоминало о Вадиме.
— Как я понял, ты с ним не рассталась. — агрессия на глазах перетекала в плавное равнодушие и отчужденность. Парень, промолчав на мою опустившуюся к полу голову, глубоко вздохнул, и с тяжестью в голосе сказал: — Знаешь, никто не сможет повлиять на тебя сильнее, чем ты сама. Если ты не настолько дура, как моя… — запнувшись, парень быстро продолжил, подмяв неизвестное мне продолжение фразы, — Прежде чем вновь внушать себе что-либо без понимания происходящего, лучше разберись в себе и послушай хоть раз, что тебе говорят близкие. — Вадим наклонился к куртке и, покидая комнату, больше не сказал ни слова в мою сторону.
Перед глазами мельтешили реки и озера. Водоемы, океаны, моря — все их пучины неизвестности образовали пугающие и нечеловеческие прутья, которые вцепились в мою кожу, одежду, обвили конечности. Я чувствовала свой немой крик, нарастающий по мере плавного погружения без возможности на спасение. Водная гладь обтекала каждый участок тела, увлажняла его просторы и несомненно засасывала в себя. Последний вздох моего бесполезного крика и перед глазами поплыли пузыри кислорода, а небо тускнело и постепенно испепелялось глубинными слоями, к дну которых меня и тянули. Глубокий вдох, попадание воды в легкие через нос и рот, последний взмах намокших ресниц… и темнота.
— Алёна… Что случилось?
Я рыдала весь вечер.
Подушка пропиталась горячими слезами, а воспоминания о последних моих подобных истериках ударялись только в одиннадцатый класс, когда выпускной экзамен оказался сложнее ожидавшегося и я не смогла справиться с эмоциями.
То были слезы паники и стресса, сейчас же все тело сдавило по-настоящему. Сердце билось медленнее, легкие потребляли меньше воздуха, желудок не хотел принимать ни единого грамма пищи и воды. Я остановилась. Замерла. Прекратила жизнедеятельность.