Взводов всем корпусом развернулся лицом к ведущему, неотрывно и сурово глядя на того. Фил хмыкнул и отодвинулся от Вадима.
— Давайте начинать, — отдал приказ ведущий, после чего и вовсе отошёл к краю.
В этой комнате никого. Только мы с тобой. Только ты и я. Вадим, прошу, я поверю во всё, что ты мне потом расскажешь, только освободи меня отсюда… Я верю, что всё, что ты наговорил про меня, про себя, про нас — ложь, только пожалуйста, позволь мне выйти и вдохнуть свежего воздуха…
В его глазах нет чувств. Я больше не вижу в них ни сострадания, ни злости, ни усталости… Будто кто-то высосал все его эмоции, а для меня не оставил ни одну.
Я ждала его решения до последнего. Я была готова, что это произойдёт не сразу, что парень немного подумает, но примет то решение, которое хотим мы оба…
Клинок с громким треском древесины вонзился в нескольких сантиметрах от моей кисти, а я даже не успела моргнуть.
Сквозь стеклянные глаза я всеми силами пыталась увидеть того Вадима, в которого когда-то влюбилась всем сердцем. Того, ради которого нарушила свои принципы, осмелела…
Второй клинок с хрустом впился в деревянную мишень рядом с противоположной рукой, но на этот раз я могла обхватить его остриё ладонью. Настолько близко он подпустил его к моему телу…
Пытаюсь разглядеть в глазах Вадима хоть какой-то намёк, слово или упрёк, но ничего нет. Я вынуждена быть мишенью своего… парня, который выглядит ужасно уставшим и вымученным. Но если ему действительно так плохо, почему он не поговорил со мной? Почему так внезапно исчез и всё это время не появлялся?
Третий клинок касается своей холодной стороной моего лона. Я зажмуриваю глаза и пытаюсь сдержать панические слёзы, но не могу этого сделать.
— Попадания отличные, Взвод, но недостаточно… С твоими баллами нужно ей как минимум попасть в, например, сердце… Хотя, это бесполезно. Оно же уже разбито тобой.
Улавливаю мимолётное движение со стороны Взводова: напряженные желваки. Это единственное секундное изменение в его лице. Единственное, но и то не наталкивает ни на какие догадки и выводы.
Четвёртый клинок влетает в сантиметре от моего живота, вклиниваясь справа у самой талии.
От испуга я чуть покачиваюсь, но тут же сквозь зубы шиплю от того, что режусь об этот самый клинок. Чувствую лёгкую боль, а также влагу в том районе.
— Хотя, знаешь что, я придумал! — Фил радостно обращается к Вадиму, пока окружающие с восторгом и азартом наблюдают за происходящим. Вадим даже носом не повёл. Равнодушие вбито в лицо, — Раз она повелась на такого как ты, у неё всё же есть маленькое наивное сердце. А знаешь, друг, чего у неё действительно в такой ситуации нет? — ведущий зловеще прошагивает к Вадиму, пока тот думает перед финальным броском, — У неё точно нет мозгов. Подправишь ей причёску?
Если сердце до этого момента сидело в пятках, то сейчас начало грохотать там с неистовой силой и рвением. Я буквально почувствовала, как заходила подо мной ходуном мишень, как заломались доски пола, как весь дом рухнул от этой дрожащей волны, что издавало моё сердце.
— Взводов, Взводов. Взводов! Взводов! — звучал нагнетающий гул из толпы.
— Всади ей в самый лоб!
— Она заслужила!
— Да, подправь этой сопле её веник.
В эту секунду мир в моих глазах остановился. Я в последний раз подняла стеклянные глаза к лицу Вадима, прикрыла их и со всей силы зажмурилась.
Роддом, ясли, детский сад, школа, университет… Друзья, родители и знакомые. Соседи, коллеги, сокурсники… Первый поход к зубному, падение с велосипеда, домашние задания, поцелуй, слёзы… Я улыбнулась лишь на миг. И, наверное, только в мыслях, ведь оглушительный треск клинка заставил меня распахнуть глаза.
— Я поздравляю Вадима Взводова с замечательной цифрой его выступления! На носу последний турнир, где всё и решится окончательно! А пока, все заслуженные баллы твои, друг мой. На этом всё.
Окружение заполнило помещение бурными аплодисментами и криками, ведущий улыбался и хлопал в ладони, глядя на всё ещё висящую меня. В следующую секунду моих рук и ног коснулись совершенно чужие руки, которые с таким мерзким звуком отщёлкнули моё тело от металлических креплений и быстро отошли.
Лишь сейчас, когда бессильно упала на ноги, я почувствовала нагнетающую боль в шее. Коснувшись её такой тяжёлой рукой, я почувствовала под пальцами надрез, что кровоточил тёмной кровью. Из последних сил я оттолкнулась от поверхности и заметила на полу несколько сантиметров своих отрубленных волос.
А остальное будто в тумане. Заплетающиеся ноги тащат меня по лестнице вниз, я оказываюсь на втором этаже и бессознательно отталкиваюсь от стен коридора, когда меня резко хватают за талию и затягивают в тёмную комнату, захлопывая дверь.
— Не волнуйся, это я.
Меньше всего хочется слышать сейчас этот голос. Голос предательства, лжи и подлости. Вадим использовал меня как куклу на одну ночь, всем растрындел об этом замечательном опыте, а сейчас, видимо, желает добить меня окончательно.
— Дай мне уйти, — я подрываюсь с места, ощущая прилив свежих слёз. Не могу позволить себе оставаться с этим… человеком дольше, чем уже есть.
— Алёна, я умоляю тебя, дай мне объяснить, — Вадим в этом полумраке больше не выглядит равнодушным. На лице играют морщинки, эмоции. Он кривит брови с сожалением и хватает меня за плечи, пытаясь достучаться.
— Ты исчез…
— Это ради твоей же безопасности.
— …изменил мне,
— Я лгал.
— …одобрил в качестве мишени,
— Чтобы тебя не заподозрили.
— …попользовался пару ночей,
— Я не пользовался тобой!
— …метал в меня холодное оружие! Покалечил и оставил висеть на мишени, — дрожащим голосом, с пристроившейся к горлу паникой, я произнесла это словно мантру, закрыв глаза. Не хотела видеть его будто чужое лицо…
— Волосы подрезал ещё.
Я открыла глаза и зло посмотрела на него.
— Да плевать мне на волосы! Отвали от меня! — я заревела несвойственным для себя же тоном голоса, со всей силы ударяя его в живот локтём, от чего мужчина резко выдохнул и привалился к стенке. — Ты — лживый маньяк, с которым я не хочу иметь ничего общего!
— Прошу, выслушай меня… Я вынужден был так поступить, но обещаю, что оставлю тебя навсегда, если сейчас солгу… Выслушай меня, пожалуйста… Ты не представляешь, насколько сильно я тебя люблю! — взволнованный и такой несвойственный ему голос заставил меня замереть. Вадим никогда не позволял себе поддаваться панике. Никогда вне, и уж точно не при мне. Я замерла у открытой двери, которая могла увести меня на такую желанную волю. Туда, где был жестокий, но не калечащий физически мир. Туда, где ложь — это мелкий обман, а не многоходовочная стратегия.
Вадим медленно выпрямился и развернулся ко мне, не смея сделать в мою сторону ни шага.
— Это не простые турниры, и даже не ровня с подпольным казино. Считай, секта. Не многие здесь находятся по своей воле. Многие вынуждены были включиться в эту игру. Мы получаем за эти игры деньги, но это не так важно. Важно то, что в конце каждого года три подразделения должны набрать необходимое для их уровня количество баллов. С теми, кто подобное выполнить не может, случается неизвестное. Никто из наших не знает наверняка, что произойдёт дальше. Мы всегда живём с риском о завтрашнем дне. Никто не уверен, что выживет. Мы бы и рады свалить из этого культа, вот только всё не так просто. Всем этим делом заправляют неизвестные. Их никто в глаза не видел. А вписание в этот ад выглядит пиздец как мрачно. Дело всё в том, что в нахожусь в группе лидеров, но необходимых проходных баллов я не набрал. Не набрал, потому что после встречи с тобой решил меняться, становиться лучше для тебя… Чтобы нагнать эти баллы, мне нужно было доводить мишени до какой-никакой крови, ранений. Я не тот псих, который метает клинки прямо в головы, нет. Я очень старался не задеть у тебя ничего жизненно важного. И нет, я делал это не ради баллов. За халтуру на играх обещали серьёзно покалечить тебя. Я понимаю, что сейчас говорю ужасные вещи, но лучше ты будешь рядом с моими ножами, чем с чужими ногами и кулаками… — Вадим остановился, переводя дыхание, приводя себя в форму. Он двинулся к шкафчику, — На чёрный день я хранил один документ, который давным-давно мне кто-то тайно прислал. Этот документ позволял невозможное: освободиться от игр, выйти из этой секты. Но с недавнего времени его в квартире не стало. Как оказалось позже, его вытащил один крысёныш, мой бывший хороший друг, который перешёл в «шестёрки» владельцев организации. Он вынес документы в тот же день, как тебя заперли в квартире. Ты его видела.