Место спокойное и, должно быть, не менялось на протяжении веков. Даже дверка под каменным сводом сохранилась, казалось, со времен монархии. Искусно обработанное кованое железо все еще находилось в хорошем состоянии, но его требовалось покрасить, чтобы предохранять от ржавчины. Посреди этой мирной гавани возвышалась статуя Мадонны.
— А эта калитка? — Кюш кивнул в глубину сада.
— Это выход на улицу, ключ всегда лежал на письменном столе отца Анисе. Тут никто никогда не ходит.
— Все его вещи остались пока в его комнате?
— Я ничего не касалась, я бы себе не позволила, я предпочла бы дождаться указаний отца Клемана.
— Благодарю вас, мадам Рапо, я пришлю полицейского офицера, и он все это осмотрит. — И, повернувшись к Клеману, капитан добавил: — Мы можем поговорить?
— Конечно.
Все трое направились в комнату.
— Вы можете закрыть дверь, мадам Рапо?
— Ну конечно, комиссар.
Мадам Рапо закрыла дверь и подошла к Кюшу с Клеманом.
— Нет… Вы не поняли. Вы выйдете и закроете за собой дверь.
— Хорошо, хорошо! Если я вам понадоблюсь, вы меня позовете.
С разочарованным видом Луиза подчинилась, оставив мужчин наедине. Капитан подошел к одному из шкафов и достал книгу. Кожаный переплет сохранился в отличном состоянии. Он осторожно открывал книгу. На третьей странице значились имя автора и название: Renatus Cartesius «Principia Philosophiae».[5] На следующей странице стояла дата: «Вышла в свет 10 июля 1644 года».
— Учитывая характер убийства, мое начальство попросило меня постоянно сообщать вам о ходе расследования. Я, конечно, не возражаю, но, со своей стороны, прошу и вас передавать мне всю информацию, которая могла бы пролить свет.
— В пределах того, что допускается моими обязательствами, вы можете рассчитывать на мое безоговорочное сотрудничество.
— Вы знаете, в каком году умер Декарт?
— Простите?
— Декарт, философ.
— Ну, думаю, в тысяча шестьсот пятидесятом, но боюсь, я вас не совсем понимаю.
— Сколько может стоить первое издание одного из величайших интеллектуалов семнадцатого столетия?
Он протянул книгу Клеману.
— Полагаю, довольного дорого.
— Я того же мнения. Вы знали покойного?
Капитан взял обратно том, который ему протянул священник, поставил на место и достал другой: «История бордоских вин» Пюше-Веньяна. И на этот раз он опять перелистал несколько страниц.
— Знал, но не слишком близко. Я встречал его раз или два, когда он приезжал к монсеньору Леру в Бордо. Видите ли, они были добрыми знакомыми, вместе ужинали. Их дружба длилась более сорока лет. Монсеньор чрезвычайно удручен этим преступлением. Потому он и направил меня сюда, чтобы я в меру своих слабых возможностей помог расследованию…
Послышался какой-то скрип. Направившись к двери, Кюш в то же время подал аббату сигнал продолжать говорить. Резким движением он открыл дверь и столкнулся нос к носу с Луизой Рапо, стоявшей на коленях перед замочной скважиной.
— Раз уж вы здесь, мадам Рапо, то входите!
Полицейский заговорщически улыбнулся священнику.
Луиза, слегка смущенная, встала:
— Да, комиссар Клюш.
— Кюш, мадам Рапо. Кюш без «Л». И капитан, а не комиссар, пока еще нет! Послушайте, у отца Анисе прекрасная библиотека… Я вижу, он проявлял большой интерес к литературе и винам.
— Думаю, да… и даже больше того… Это была его страсть, он принадлежал к рыцарям виноделия, и как раз в тот вечер, когда он умер, они все собирались.
— Это еще что такое?
— Рыцари виноделия?
— Да.
— Товарищество виноградарства.
— Вы хотите сказать виноградарей?
— Вот именно.
— Ясно. Хотите еще что-то добавить?
— Нет, нет, больше я ничего не знаю.
Порывшись во внутреннем кармане куртки, Кюш извлек бумажник, достал визитную карточку и протянул ее аббату:
— Хорошо, у меня пока больше нет вопросов, вот моя карточка с номером мобильного телефона. Ко мне, как и к Господу Богу, можно обращаться все двадцать четыре часа в сутки. Я остановился в «Дубовой бочке».