— Ясно. Ну, а насчет того пресловутого воскресенья?
— Этот вечер организовала Элизабет. Речь шла о дегустации одного сорта вина, который в две тысячи втором году я получил вместе с Фабром.
— Продолжайте.
— Собрание имело для нас большое значение. Мы впервые представляли руководству урожай этого виноградника.
— Вы можете сказать мне, кто там присутствовал?
— Полагаю, что раз вы меня вызвали, то у вас есть об этом кое-какие сведения.
— Правильный вывод, но мне все-таки хотелось бы узнать вашу точку зрения.
— Подождите, я попробую вспомнить, присутствовали почти все члены: конечно, сенатор Фабр, Фернандо и Моника Барбоза, Кристоф Блашар, Элизабет де Вомор, разумеется, Эрве и Мишель Монлор, Жаклина Турно и покойный Анисе.
— Лорда Кинсли не было?
— Нет, он в Англии, но вы можете спросить у нашей председательницы.
— На ваших церемониях никогда не присутствовали приглашенные?
— Ну конечно, присутствовали! Но на этот раз собрание было закрытым из-за неофициальной дегустации.
— Почему неофициальной?
— Потому что для одобрения сорта требуется присутствие лишь одного руководства. Видите ли, у нашего содружества вековые традиции, это одна из таковых.
— И что? Сорт получил признание?
— Не все так просто! Через месяц свое мнение выскажет комитет в узком составе. Разумеется, сенатор и сам я туда не входим.
— И на что же дает вам право такое признание?
— Прежде всего это признание качественной работы, соответствующей почве и произрастающим на ней виноградникам. Год выдался благоприятный, но без поручительства содружества кюве[10] может не получить широкого признания, и последствия в плане экономическом будут значительными.
— Продолжайте.
— Наш новый сорт мог бы пополнить список из пятидесяти пяти лучших марочных вин.
— Понимаю, это крайне интересно… Никаких особых событий в течение этого вечера?
— Нет, ничего необычного.
Надя успевала все фиксировать. Хотя, по сути, она была скорее не кабинетным, а деятельным работником. Она росла вместе с двумя братьями и получила такое же, как они, воспитание. Получив юридическое и психологическое образование, она прошла по конкурсу в Высшую школу инспекторов национальной полиции в Канн-Эклюзе, а по окончании заняла третье место в своем выпуске и очень этим гордилась. Выбирая по списку место назначения, она решила пойти на службу в Междепартаментское управление судебной полиции Бордо. И через три года стала правой рукой капитана. Ей не слишком нравился этот этап расследования, хотя она понимала его необходимость. Надя нередко говорила, что поступила в полицию не для того, чтобы быть писакой, однако еще в Школе она поняла, что несоблюдение формальностей может свести на нет результаты многих недель упорной работы. Искушенным адвокатам ничего не стоит обнаружить малейший изъян в протоколе полицейского расследования. И потому она считала своим долгом точно записывать показания профессора Шане.
Внезапно зазвучала музыкальная заставка к фильму «Старски и Хач». Надя с заговорщическим видом посмотрела на Кюша:
— Месье, прошу прощения, я сейчас.
— Ступай, мы тебя подождем.
Открыв дверь, она вышла в коридор и наконец ответила:
— Алло… Привет, док… Ты закончил, отлично!.. Можешь все отправить на мой обычный почтовый адрес? Великолепно… Спасибо.
Закончив разговор, Надя возвратилась в комнату:
— Сельпрен посылает нам свои заключения.
— Наконец-то!
Кюш повернулся к профессору Шане:
— Ладно, не так уж плохо для первой беседы, вы не находите? Итак, я вас отпускаю, как говорится… Порядок вам известен: не покидать города, не предупредив меня, и если что-то вспомните… Вот моя визитная карточка.
— Непременно.
Профессор встал и направился к выходу:
— Ах да, я забыл, если вам потребуется моя помощь в медицинском плане, обращайтесь, не раздумывая, я в вашем распоряжении.
— Решено, доктор.
Шане закрыл дверь.
— Ну, лейтенант, что ты об этом думаешь?
— Ну что тебе сказать, это профессор Шане с подсвечником на веранде. Вот и все!
— Вижу, ты начинаешь входить во вкус ремесла.
— А если более серьезно, то я не вижу его в роли убийцы священников.
Не успел Кюш ответить, как раздался звуковой сигнал.
— Наверняка это сообщение судебного медика.
Маджер проверила свой почтовый ящик:
— Так и есть!
— Давай, я тебя слушаю.
— Априори тут файл с текстом и пять фотографий.