Надю их разговор поверг в некоторую растерянность.
— О чем это вы говорите?
Не отвечая своей коллеге, офицер продолжал беседовать с Бебеном:
— Ты считаешь, что следы совпадают?
— Во всяком случае, похоже на то. Я сделаю анализ во второй половине дня и сразу сообщу вам. Мы уезжаем и везем все в лабораторию.
Майор дал указание членам своей команды.
— Босс, ты объяснишь мне?
— Похоже, мы получили те же отпечатки следов, что и в погребе. Надо совершить небольшую подземную прогулочку.
В самом центре винного склада Андре сцеживал и осветлял содержимое бочек. Двое подсобных рабочих помогали ему. Сегодня сцеживали каберне и осветляли мерло.
По характеру Андре был молчаливым, и разговор, который у него произошел с полицейским, отнял у него немало сил. А вот в профессиональные знания и опыт он любил передавать будущим смотрителям. Марк готовился к экзамену по технике винодельческого виноградарства; что касается более опытной Бенедикты, то через несколько месяцев она должна была получить государственный диплом винодела. Андре любил повторять им, что главные требуемые качества — это наблюдательность и инициативность. С вином нельзя импровизировать, но и невозможно действовать по плану.
Атмосферное давление высокое, и потому на дне бочки образовался осадок. Вино сокращалось в объеме, ему не хватало кислорода, значит, надо провентилировать его, поменяв бочку. Они осторожно сцеживали нектар в новую бочку, когда в главном проходе хранилища появился Марсель Марьетт:
— А-а… вот и вы!
Месье Андре — единственный смотритель, к которому уполномоченный по снятию проб обращался на «вы». Ему так и не удалось подружиться с ним. Впрочем, у Андре вообще не было друзей. Бывшему жандарму всегда казалось, будто тот что-то скрывает. Человек без симпатий всегда вызывает подозрения! Да к тому же это имя, которое служило еще и фамилией, — ну не странно ли?
— Привет, Марьетт, вы пришли взять пробу?
Андре никогда не питал особо нежных чувств к Марселю Марьетту. Его отбор проб считался «долей дьявола», и неспроста: он немало способствовал естественной убыли вина, которую профессионалы называли «долей ангелов». После визита Марьетта всегда возникала необходимость доливать бочки.
— Погода сегодня прекрасная, и я подумал, что обход шато сам напрашивается. У вас всего восемьдесят бочек?
— Да, остальное пока еще в бродильном чане.
Андре всегда держал часть вина в чане, поскольку дубовые бочки поглощали нектар, так же как испарение и «десятина» Марьетта. К тому же долив препятствовал окислению вина.
Бенедикта осветляла в бочках мерло. Смотритель незаметно наблюдал за ней, осветление вина требовало неукоснительной точности. Нельзя класть больше четырех белков на двухсотдвадцатипятилитровую бочку. Взбив яйца, Бенедикта осторожно ввела смесь в бочку.
— Марк, не поможете ей?
Студент с улыбкой подчинился.
— Розлив по бутылкам в сентябре?
Андре утвердительно кивнул.
— Вы в своем роде эстет… Осветлять и сцеживать до ассамбляжа — дело необычное!
Смотритель никак не отреагировал.
— Ладно, у вас есть бутылки для снятия проб?
— Нет, у меня их нет, и прежде я хотел бы поговорить с вами наедине.
Бывший жандарм говорил твердым и чуть ли не угрожающим тоном. Андре держался настороженно. Оставив помощников, они пошли по галереям, увитым трехметровыми виноградными лозами.
— Я хотел бы напомнить вам о вашем вчерашнем удивлении.
— Хорошо. По поводу чего?
— По поводу исчезновения Фернандо.
— Ведь расследование ведете не вы? Так что…
Бывший жандарм злобно тыкал пальцем в грудь смотрителя:
— Не пытайся меня перехитрить, это может плохо кончиться.
От Марьетта уже попахивало вином. Тыльной стороной ладони Андре вытер лицо, смахивая брызги слюны. Взгляд его стал холодным и суровым. Мужчины еще дальше углубились в известняковые галереи.
— А ну, говори, что ты видел!
Повернувшись, смотритель схватил уполномоченного по снятию проб за воротник и прижал к стене.
— Отстань от меня!
Унтер-офицер не сопротивлялся, изображая спокойствие. Он нашел слабое место противника, и это доставляло ему удовольствие. Он решил продолжить свою игру:
— Осветляя, ты силой высвобождаешь вино, ты обкрадываешь его. Пришло время прояснить тайну, Андре. Признавайся, это ты посеял смуту в городе, а?
— Ты что себе вообразил, мерзавец!
— Осторожней, никакого насилия, а не то я могу преспокойно превратить твое марочное мерло в обычное столовое вино. Ты ведь знаешь, что профсоюз прислушивается к моему мнению…