Он позволил словам повиснуть в воздухе, и Скавр желчно приподнял бровь.
- Или? Или что? В прошлый раз, когда у нас была такая-же дискуссия, я закончил ее тем, что принял участие в собрании недовольных легионеров и имел не одну интересную беседу с лагерным префектом Шестого легиона. Хорошо, что он отнесся к нам дружелюбно после того, как мы вернули их Орла, отобрав его у вениконов, не так ли? И теперь ты хочешь, чтобы я потихоньку присоединил к твоей когорте целую центурию дорожников?
- Всего лищь тридцать человек, трибун,...
Скавр покачал головой.
- Нет, ты не понимаешь. Раз он центурион, то как подразделение, они центурия. И что заставляет тебя думать, что человек, отвечающий за распределение войск, не почует неладное, когда ты припрячешь этого человека и его солдат у себя в рукаве?
Лицо Юлия озарилось улыбкой, а глаза Скавра подозрительно сузились.
- Ты уже пообещал ему что-то, не так ли?
Его примипил покачал головой.
- Не мое дело этим заниматься, трибун, но офицер, о котором пойдет речь, сказал мне, что он готов передать Авидуса нам на баланс , если мы сделаем скромное пожертвование его храму .
Он уставился на стену за трибуном и молча, ждал реакции Скавра, зная, что лучше не пытаться каким-либо образом убеждать человека, который, как он знал, будет крайне упрям, если примет какое-либо решение.
- Значит, ты предложил ему взятку?
Юлий покачал головой.
- Вовсе нет. Я просто поинтересовался, когда закончатся скитания центурии Авидуса, а затем ненароком оговорился, что мы были бы рады присмотреть за ними некоторое время. Просьба о пожертвовании была полностью его идеей. Очевидно, они хотят установить новый алтарный камень ...
- А ты, центурион? Что ты думаешь об этой идее?
Авидус пожал плечами.
- Я солдат, трибун. Я иду туда, куда мне приказывает армия, копаю ямы, пока недружелюбные туземцы упражняются на мне в стрельбе из луков, снова засыпаю их и затем вместе со всеми марширую. Если наша оплата и условия не изменятся, мы с ребятами будем, конечно, рады побыть с вами некоторое время. Желательно где-нибудь в тепле?
Скавр нахмурился и отвернулся, глядя через незанавешенное окно на здания казарм, которые выходили окнами на штаб-квартиру.
- Я не буду отрицать, что вы были бы нам полезны ...- Он повернулся к Юлию. – И сколько хочет этот транзитный офицер?
Стук в дверь прервал Юлия прежде, чем он успел ответить, и дежурный центурион, потрепанный кулачными боями Ото, ввел в комнату одного из людей Котты. Вытянувшись по стойке "смирно", телохранитель объяснил, что его послали сообщить Юлию и Марку о том факте, что их женщины решили остаться в городе на ночь, и не будут ли они возражать против отправки какой-нибудь одежды и постельных принадлежностей?
- Ну что ж, я полагаю, это не совсем неожиданно. Я думаю, вашим дамам не стоит сидеть взаперти в этих довольно суровых казармах, когда у них появился этот дом на Авентинском холме, не так ли? Возможно, мы могли бы пойти взглянуть на это место, все втроем и ты, с нами центурион Авидус, если тебе захочется прогуляться.
Скавр ухмыльнулся своим офицерам с видом человека, наслаждающегося перспективой отдохнуть от привычной рутины.
- И кто знает, может быть, если нам действительно повезет, и мы выберемся за ворота без сопровождения ревнивых варваров.
Мортиферум усердно трудился на тренировочной площадке Дакийского лудуса, когда сенатор Пилиний появился в дверях огороженного прямоугольника посыпанной песком площадки, на которой они проводили тренировочные бои. Он оглядел ряды гладиаторов-стажеров, пока те трудились над повторяющимися упражнениями, которые должны были укрепить их силу и мышечную реакцию, явно ища своего коллегу по службе императору.
Один из трех мужчин, сражавшихся с Мортиферумом, заметил его взгляд на сенатора и ослабил свою защиту, предположив, что их противник прервет бой, чтобы поговорить со столь важным посетителем, но чемпион-гладиатор воспользовался своим шансом со скоростью, которой он славился.
- Не обращай на него внимания!
Он метнулся вперед, чтобы атаковать противника с поднятыми обоими мечами, парируя неуклюжий защитный выпад соперника одним клинком, в то время, как другим с широким размахом справа, он отбросил двух остальных назад, а когда быстро подскочил ближе, ударил свою жертву плечом по зацепленной лодыжке, заставив ее пошатнуться. Когда беспомощный гладиатор растянулся на твердой песчаной площадке, Мортиферум, сделав выпад, деликатно ударил его по горлу кончиком своего тяжелого деревянного тренировочного меча, а затем бросился вперед, кувыркнувшись через распростертое тело упавшего человека, чтобы приземлиться на ноги с поверженным бойцом между ними, крутануться, когда его ноги коснулись песка, и поднять мечи для боя, выкрикнув команду.
- Стоп!
Он вопросительно посмотрел на двух своих оставшихся партнеров.
- Посмотрите, где мы находимся. Ты, лежи, ты покойник! Вот вы двое, что вы должны делать?
Первым ответил самый сообразительный из слушавших.
- Мы разделяемся и подходим к тебе с обеих сторон от трупа ...?
Их учитель покачал головой.
- Не лучший ответ, Феликс. Первое правило боя в паре — никогда не сражайся в одиночку, если можешь этого избежать, иначе хороший фехтовальщик просто быстро убьет одного из вас и не будет торопиться с другим.
- Или мы могли бы подойти к тебе вместе, обойдя его с одной или с другой стороны ...?
Чемпион-гладиатор пожал плечами и ухмыльнулся.
- Я бы сказал, вы можем ходить хороводами вокруг него весь день. Публика потеряет к этому интерес задолго до меня, а все знают, что происходит, когда публике становится скучно.
Феликс мрачно кивнул.
- Мы что, должны перепрыгнуть через труп одновременно?
Мортиферум кивнул.
- Есть лучший вариант в девяти случаях из десяти. Один из вас может остановить замах клинка, но другой должен быть на чеку, по крайней мере, против хорошего или среднего противника. В этом случае, конечно, вы оба были бы мертвы прежде, чем смогли бы восстановить равновесие. Итак, в чем была ошибка, по которой Сергий оказался здесь ... - Он ткнул лежащего стажера носком ботинка, качнув головой в его сторону. - Ты можешь перестать смотреть на меня так, если не хочешь, чтобы в следующий раз я сильнее ткнул тебя мечом. Что ты сделал не так, что позволил себе открыться?
Упавший человек, приподнявшийся на локтях, чтобы послушать, ответил: - Я следил за твоим взглядом, Несущий Смерть и отвлекся.
- Он следил за моим взглядом. На самом деле, вы все следили за моим взглядом, но я выбрал тебя, Сергий, по двум причинам. Во-первых, потому что ты был ближе всех, а во-вторых, потому что ты был идеально расположен так, чтобы твой труп стал препятствием между мной и этими двумя. А, теперь вставай.
Сергий перекатился на ноги подальше от Мортиферума, зная, что лучше не попадать в зону досягаемости обманчиво болтающихся деревянных мечей. Чемпион поднял один из них, указывая на своих партнеров по тренировке.
- Разве я не повторял вам все время, что глаза вашего противника говорят вам только о том, куда он смотрит, а не о том, куда направлен его меч. Вам нужно следить за острием меча, девочки, все остальное не имеет значения.
Сергий озадаченно повернул голову набок.
- Разве нам не нужно следить и на телом и руками противника?
Мортиферум кивнул, улыбаясь в ответ своему партнеру по тренировкам.
- Когда ты будешь готов, мой друг, а, ты будешь готов. Придет время, если ты будешь достаточно хорош, то тогда ты поймешь, что произойдет дальше, просто по позе тела противника, подергиванию мускул, по мерцанию его глаз...
- Но ты же сам сказал нам не смотреть в глаза!
Ухмылка чемпиона-гладиатора стала шире.
- Да. Я сказал тебе это, потому что ты способен смотреть только на что-то одно. Когда я смотрю на противника, я вижу все, каждое подергивание и моргание, каждую мелочь, подсказывающую о его следующем шаге, и я впитываю и понимаю их все, даже не задумываясь о том, что происходит. Я вижу, сколько крови на песке позади него, и может ли он поскользнуться, если я толкну его назад. Я вижу лица в толпе, выкрикивают ли они приветствия или просто жаждут крови. Я вижу мужчин в императорской ложе и их настроение, поэтому я могу быстро успокоить его, если они выглядят снисходительными, или устроить им достойное представление, если я думаю, что их нужно убедить в том, что соперника стоит спасти. Я вижу раны, которые я ему уже нанес, как сильно они кровоточат и какая темная кровь, поэтому я знаю, насколько сильно я его ранил, и было бы милосерднее убить его сразу.- Он снова ухмыльнулся, пожимая плечами упиваясь своим мастерства, которым был одарен. - Я вижу гораздо больше, чем ты, и ты вряд ли научишься этому, потому, что я таким родился. А теперь ...
Он поднял руку, приветствуя появление Пилиния, зная, что дальнейшее промедление было бы ненужным и весьма заметным оскорблением этого человека.