И снова солдаты ответили быстро и громко, его мягко сформулированная угроза явно запала в умы мужчин.
- Тогда, начнем. Остальные, повернитесь лицом к стене, пока они будут делать то, что я велел.
Пока вторая группа шла обратно по улице, Кадир что-то говорил собравшимся перед ним солдатам, его спокойный, уверенный тон заставлял их слушать с предельным вниманием.
- Первый урок, который мы усвоим, заключается в том, что в этой игре, в которую мы будем играть, расстояние, для нас самое главное. Каждые пятьдесят шагов, на которые человек начнет удаляться от вас, он будет казаться вам намного меньше и незначительнее, и, если на нем нет яркой одежды, каждый шаг сделает его не таким заметным, в чем вы сейчас убедитесь сами.
Когда следующие солдаты разошлись по своим местам, он заговорил снова.
- Когда я подам команду, вы можете обернуться, всего на миг, и посмотреть через плечо, как будто хотите взглянуть, есть ли что-нибудь у вас за спиной. Только на мгновение, заметьте, беглым взглядом и как можно более небрежным. О, ну-ка, попробуйте!
Солдаты огляделись по сторонам, затем снова перевели взгляды на Кадира.
- Вы все видели мужчин в одном квартале отсюда без каких-либо проблем?
Они кивнули, на всех лицах, кроме пары солдат, было написано недоумение. Кадир махнул рукой, ожидая, пока ближайшие люди скроются.
- Следующие!
Солдаты повернулись и посмотрели снова, еще несколько из них обернулись с понимающими взглядами, и снова центурион махнул рукой, ожидая, пока трое солдат не скроются, оставив видимой только группу из четырех человек.
- Следующие!
На этот раз, когда солдаты перестали оглядываться через плечо, они кивнули и обменялись понимающими взглядами, как это делают мужчины, когда до них доходит очевидное.
- Вы видите? Ближайшие мужчины выделялись очень четко, следующие были достаточно видны, но третья группа?
Саратос заговорил первым, его лицо оставалось задумчивым.
- Их трудно разглядеть беглым взглядом. Если бы на них не было красных туник, то было бы еще сложнее.
Хамийанец одобрительно кивнул.
- Совершенно верно. Молодец, солдат. Теперь мы повторим урок, и на этот раз вы, ребята, постойте там на улице. Идите, а остальных пришлите сюда, ко мне.
- Итак, вот он ваш шанс. Если вы все еще хотите отдать должное одному из Ножей, что бы вы ни считали справедливым, у вас появилась прекрасная возможность.
Эксцингус откинулся на спинку стула и стал ждать ответа от собравшихся вокруг него офицеров.
- Ты уверен, что он посетит это свое заведение сегодня вечером?
Информатор, ни к чему не обязывающее, пожал плечами и поджав губы.
- Конечно, я не уверен, Рутилий Скавр...
- Давай оставим эти формальности при себе, информатор. В наших отношениях никогда не будет смысла, если я буду терпеть любую степень фамильярности с твоей стороны.
Эксцингус улыбнулся, и Марк зачарованно наблюдал, как он с пугающей легкостью проглотил то раздражение, которое вызвало в нем его быстрое усмирение Скавром.
- Конечно, трибун, приношу свои извинения за то, что переступил границы нашего, по общему признанию, непрочного союза. Нет, я не могу быть уверен, что он посетит свой личный музей этим вечером. В чем я уверен, так это в том, что, поскольку он бывает там каждую ночь, когда не на дежурстве, то мысль, что сегодняшний вечер он проведет, как обычно, кажется довольно разумной, вы согласны?
Юлий наклонился вперед в своем кресле.
- И каким образом ты получил такую ценную информацию?
Информатор откинулся назад, его лицо расплылось в понимающей улыбке.
- Ах, это вопрос, которого ожидает каждый человек моей профессии, будь он хорошим, плохим или просто безразличным. - Он принял позу, подняв бровь в насмешливо-инквизиторской манере, заговорив надменным тоном работодателя-аристократа. - Итак, «каким образом ты получил такую ценную информацию?» - Изменив позу, он хитро посмотрел на всех, его голос стал скорее настойчивым, чем язвительным. - «Скажи мне, дружище, откуда у тебя такая интересная часть информации?» - Резко выпрямившись, он усилил свой голос, имитируя грубоватый деловой подход богатого дельца. – «Ну, давай, информатор, рассказывай мне, откуда ты берешь эти секреты, а то я обойтись без твоих услуг?» Я это все уже слышал и не раз…
Он с сожалением покачал головой, глядя на сердитое лицо примипила.
- Все, с кем я имею дело, рано или поздно задают мне один и тот же вопрос, и я усвоил самое главное правило информаторов - «ничего и никому не выдавать». Так что, примите мои слова на веру, где будет Дорсо и когда. Есть честность и открытость, примипил, а еще есть откровенная наивность.
- Нам понятно твое желание не выдавать свои источники, информатор ...
- И что мы решим, Трибун?
- Надо подумать. Где, например, гарантия, что я не собираюсь посылать своих людей в ловушку, с твоим участием или без него? Откуда мне знать, что тебя не обманули, заставив поверить в эту очевидную закономерность в передвижениях преторианца? Что, если он гораздо более подозрителен и осторожен, чем ты предполагаешь, и того, кто пойдет с ним на встречу в этот его музей, не встретит там более горячий прием, чем ты нам здесь расписываешь?
Эксцингус снова пожал плечами.
- Что находится внутри заведения, я понятия не имею. Насколько я знаю, он даже нанимал самого Великого Фламму в качестве своего телохранителя. Все, что я могу вам сказать, это то, что, как только Дорсо заканчивает охранять императорские дворцы, он тратит достаточно времени, чтобы помыться и переодеться в свою гражданскую одежду, а затем идет по улице Патрициев (Vicus Patricius) в небольшой дом, который он либо арендует, либо приобрел … последнее, я полагаю, учитывая все деньги, которые он, заработал за последние несколько лет, наиболее верно. Затем он покупает себе и двум гвардейцам, которые повсюду сопровождают его, горячую еду в ближайшей таверне и исчезает в доме. Он выходит оттуда только рано утром на следующий день, когда поднимается обратно на холм к преторианской крепости и возвращается на службу. А что касается того, откуда я это знаю? На этот раз, учитывая сложный характер наших отношений, я откажусь от одного из своих принципов, если это поможет убедить вас в происхождении моей информации. Я использовал шайку мелких воришек и карманников, которым я достаточно не плохо плачу, чтобы они не отвлекались на свою профессию, когда обстоятельства требуют от них особых уличных навыков, для слежки за центурионом Дорсо, незаметно, заметьте, в течение последних шести суток. Учитывая, что преторианцы меняют распределение своих когорт раз в две недели, чтобы дать людям на ночном дежурстве время должным образом адаптироваться к изменению времени их сна, я не вижу причин, по которым он не мог бы отказаться от своего распорядка этим вечером. Так что все его передвижения довольно предсказуемы.
- И ты понятия не имеешь, что у него там внутри
Информатор покачал головой, глядя на Марка.
- Я же, уже сказал об этом. Мои люди могут достаточно легко отследить его перемещение из одного места в другое, но как только он оказывается в доме, он исчезает из поля их зрения. Мы все можем строить догадки, и я предполагаю, что он ходит туда, чтобы позлорадствовать над своей коллекции, и больше об этом не могу ничего сказать.
- Зачем нам ломиться в его дом? У этого человека репутация коллекционера оружия, так почему бы нам просто не пустить слух, что у нас есть трофеи на продажу из недавней кампании в Британии?
Эксцингус улыбнулся молодому центуриону, не в силах скрыть покровительственных ноток в своем голосе.
- Все было намного бы проще, если бы вы предложили ему тот довольно интересный меч, который захватили, кажется, в Нижней Германии ...- Он улыбнулся, увидев прищуренные глаза Марка. - Да, если бы вы предложили ему Меч Леопарда, то он мог бы послужить довольно сочной наживкой, чтобы надеть его на крючок, а не несколько старых кусочков ржавого металла, которые вы забрали у племени, о котором никто никогда не слышал? Этот человек - серьезный коллекционер, по крайней мере, так ходят о нем слухи, оружия и других предметов, охватывающих всю историю Рима и восходящих к временам завоевания этрусков. Ходят даже слухи, что у него есть меч, который, как предполагается, был тем самым, который Одноглазый Гораций использовал, чтобы удерживать мост через Тибр почти семьсот лет назад, и только боги знают, какую цену он запросил бы, если бы выставил его на рынке.
- Неудивительно, что он так рвется, поучаствовать в убийстве видных вельмож римского общества. В их домах должны быть семейные реликвии, которые иначе никогда не увидят дневного света. Итак, как ты предлагаешь привлечь этого преторианца к нашему правосудию?
Эксцингус поднял блеклую бровь, глядя на трибуна.