Позвольте предложить краткий обзор, как обдирают нашего брата-найфомана дилеры и производители. Ниже приведены несколько популярных схем и вариаций маркетинговых ходов, пользуемых практически во всем мире для развода на деньги людей, увлекающихся ножами, и коллекционеров.
А) «Да это же нож который использует (нужную страну указать) спецназ в (нужную страну указать)
Наиболее часто используемый вариант. Настолько заезженный, что о нем и говорить неохота. И тем не менее, спрос на всякие ужасы, декларируемые как боевые, есть постоянно. В этой группе существуют две категории:
Ножи, декларируемые как боевые. То есть производитель гонит рекламу, что этот нож использует спецназ или стройбат в республике Конго, хотя это, мягко говоря, далеко от действительности, и лупит за это немерянное количество денег. Подумайте сами, много ли найдется солдат и офицеров, могущих позволить себе нож за 300 долларов и выше? А какое командование согласится вооружить свои силы резательными предметами, цена которых равна цене ящика патронов?
Для примера можно привести ножи следующих производителей Mercworx, Black Jack, Mad Dog, Extrema Ratio и т. д.
Предметы, вокруг которых уже есть легенда. Как правило, дешевые армейские образцы, успевшие действительно повоевать в горячих точках. А так как за легенду надо платить деньги, то изначально на гражданском рынке эти ножи идут по завышенной цене. Качество таких ножей, как правило, не соответствует цене.
К ним относятся Ka-BAR, Ontario, Camillus. Есть еще некоторые вариации, например, вспоминаем нож какого-нибудь подразделения и лепим его реплику. Подразделению лепим неслабый PR и продаем реплику за товарное количество денег. Как пример, берем В-42 и английкий Фаербрайн-Сайкс, НР-42, вачинская финка НКВД.
Некоторые фирмы, заработавшие деньги и имя на поставках в армию, выпускают потом гражданские версии армейских ножей, но с применением более качественных и дорогих материалов; примеры — SOG Bowie, Randall № 1. Но тут уже цена переваливает за 500 доллариев. Да и по большому счету, что можно сделать «на гражданке» армейским ножом, основное предназначение которого быть оружием и лишь во вторую очередь инструментом?
Воистину, один из самых простых приемов, по крайней мере, применительно к ножам с фиксированным клинком. Все-таки почти все мы в детстве не наигрались в войнушку:) Чтобы не попадаться на эту удочку, достаточно помнить главное: «боевой нож», «нож на вооружении» — это синонимы дешевого ножа. Другие на вооружение никаких частей не поступают. Вопрос качества тут вообще не стоит, в чем можно убедиться, взглянув на штык-нож АК.
Б) «Ведь его спроектировал сам (нужного дизайнера указать)»
Делают ножи многие. И лишь некоторые мастера получают известность и лавры. Сделанные вручную кастомные ножи стоят больших денег. В начальный период своей работы мастер работает на авторитет. Потом авторитет работает на него. Как следствие, цены на кастомы данного мастера растут по мере его известности. Что делают крупные производители? Они превращают мастера в дизайнера. То есть мастер с именем разрабатывает производителю саму концепцию ножа. Дальше в дело вступает технолог. И что мы имеем на выходе? Обычный бездушный технологичный продукт под именем раскрученного дизайнера. Вопрос: зачем это делается? Дело в том, что разница цен на кастом и такую дизайнерскую серийку может достигать нескольких порядков. Для потребителя очень привлекательно выглядит идея иметь более дешевую вещь от мастера, чем более дорогой кастом этого же мастера. Как следствие, под этой легендой следует подъем цены.
Здесь уместно вспомнить такие тандемы, как Bob Lum — Spyderco, Mel Pardue — Benchmade, Ken Onion— Kershaw.
Принцип бренда абсолютно универсален, его применяют не только ножевщики. Тем не менее, идея поставить уже наработанные имена мастеров на службу отделов маркетинга ножевых фирм стала одной из самых удачных. Система эта работает отлично, позволяя придать массовой продукции некоторые индивидуальные черты. Хотя случаются и перекосы: за снятый с производства Spyderco-Terzuola могут попросить больше денег, чем за нож, который сделал сам Bob Terzuolа. Что, мягко говоря, не логично:)
В) «Это же фирма»
Фирма, как и мастер, работает сначала на авторитет, потом авторитет работает на нее. Фирма завоевывает рынок или ценовой политикой, или брендированием своего товара. То, что бренд — это хороший инструмент для выкачивания денег, известно всем. Некоторые конторы создают параллельные бренды для работы в различных ценовых категориях, при этом работая на взаимораскрутку (Spyderco — Byrd). В данном случае схема «развода» выглядит так: «У Вас не хватает денег на этот нож? Возьмите вот этот! Он дешевле, но это практически то же самое, что вы хотели!» Или обратный вариант: «У Вас уже был этот нож. Вы им пользовались. Возьмите этот, он подороже. Это то же самое, что было у Вас, но покруче». Помимо этого, большое количество брендированных фирм не занимаются производством, а только инжинирингом. При этом используя технологические процессы, мощности и материалы, на/из которых производятся более дешевые бренды (Timberline, да и наши «австрийские» фортуны и китайские «Норвеги»). Практически все крупные бренды переносят производство в страны с более дешевой рабочей силой. И далеко не все могут обеспечить контроль качества.
Бренд сам по себе вещь неплохая, т. к. позволяет с хорошей долей вероятности прогнозировать уровень качества изделия. В особенности это касается брендов, никогда не занимавшихся производством дешевой продукции.
Г) «Это раритет, таких больше не делают»
Как правило, эта фишка предназначена для совсем свихнувшихся на ножах людей и коллекционеров. Цены на модель, снятую с производства, могут превышать в 7-10 раз первоначальную стоимость ножа. Как правило, цена ножа достигает максимума через 5 лет после снятия с производства и дальше колеблется не особо сильно.
Строго говоря, это не совсем уловка маркетологов, а скорее, психологическое свойство человека. Продавцы обычно скидывают снятые с производства модели по распродажным ценам, и рост цен в последующие годы связан именно с тем, что нож исчезает из продажи у всех дилеров одновременно. Хранить discontinued на складах — дело невыгодное, т. к. вложенные деньги вернутся в лучшем случае через годы.
Еще одним инструментом для повышения прибыли и подстегивания интереса к продукции являются такие инструменты, как «limited edition» и «pre-production series». На русском в данном контексте это можно озвучить как «ограниченная партия» и «экспериментальная серия». При минимальных изменениях технологии выпускается ограниченная партия ножей. «Limited edition» и «pre-production series» интересны тем, что тут в ход вступает как бы «двухуровневая» система прибыли.
Что получается, если пускается в ход такая тяжелая артиллерия, как «Limited edition»? Из-за того, что партия ограничена изначально, мы имеем дело с завышенной ценой товара, которая еще повышается по мере распродажи партии. Декларируется «Limited edition» обычно так: «Мы выпускаем эту партию — и всё». После полной распродажи партии и утихания коллекционерских страстей вокруг нее производятся минимальные технологические изменения (как правило, направленные в сторону удешевления и изменения внешнего вида) и продукт выбрасывается на рынок в более дешевой ценовой категории.
Аналогично поступают с «pre-production series». Только в данном случае интерес подогревается тем, что данная модель может в серию и не пойти. В таком виде — да, она точно не пойдет. Немного в другом — стопроцентно будет выброшена на рынок. И опять-таки технологические изменения будут минимальны.
Есть и обратный пример: если продукт пользуется популярностью в «потребительской» ценовой категории, то опять-таки при помощи минимальных технологических изменений он переходит в высшую ценовую категорию. Т. е. в данном случае выпускается «Limited edition» уже популярной модели, имеющей свою целевую аудиторию, и производитель примерно может диктовать вилку цен данной целевой группе, а также размер лимитированной партии.