225. Итак, надлежит вышепоказанным порядком искать, дабы найти сей дом, и, пребывая в молитве, стучать, (Матф.7,7), дабы или здесь, или при смерти отверз его нам Владыка, и дабы не сказал вознерадевшим: «не вем вас откуду есте» (Лук. 13,25). Но мы должны не только просить и получить, но и сохранить данное нам; ибо некоторые и после получения утратили. — Посему простое знание вышесказанных предметов и случайную опытность в оных, может быть, имеют и поздно начавшие учиться и юные; а продолжительное делание с терпением едва имеют и благочестивые и многоопытные старцы, которые оное часто от невнимания теряли, и опять добровольными трудами отыскивали и находили. И так и мы да не престанем делать сего, доколе не приобретем оного (делания) неотъемлемо.
226.Таковы оправдания духовного закона. Мы узнали немногие из многих, которым и великий Псалмопевец непрестанно советует поучаться и исполнять оные, часто воспевая о Господе Иисусе, Которому подобает слава и держава и поклонение ныне и во веки. Аминь.
Слово третье. О покаянии всегда и всем необходимом при той силе действия, которую верные и прежде делания получили через благодать Крещения
Господь наш Иисус Христос, Божия Сила и Божия Премудрость, богоприлично, как Он Сам ведает, промышляя о спасении всех и посредством различных повелений, установив закон свободы, указал одно всем приличное намерение, говоря: «покайтеся» (Мф.4,17). Из этого самого можно познать нам, что все разнообразие заповедей стекается к одному пределу покаяния, что и Господь, прежде всего, заповедал апостолам, сказав: «глаголите им (то есть людям): покайтеся, приближайся бо Царство Небесное», — вовсе не разумея под этим временное приближение Его Царствия, как бы имеющее вскоре наступить для мира. Истина не могла делить чего–либо несоответственно действительности, ибо видим, что и тогда жившие, и после них наступившие почили, не бывши причастными всеобщему скончанию. Сказал же: «покайтеся приближайся бо Царство Небесное» (Мф.4,17), разумея под этим то, что слово Его имеет силу царства и покаяния. Ибо, если не согласимся так понимать это, то как же «Царствие Небесное подобно квасу, егоже приемши жена, скры в сатех (мерах) триех муки, дондеже вскисе все?» (Мф.13,33; Лк.13: 21) Не означается ли сим то, что ум, восприяв в себе слово Господне, скрыл его в трехсоставном существе, то есть, по апостолу, тела, духа и души, и в помыслах всю тонкость их, как многообразно рассыпанную муку, собрал в одну закваску веры, ожидая по всему уподобиться действующему (в нем) слову. Таким же образом Господь уподобил слово истины зерну горчичному, которое, будучи малым, когда всевается в сердце слышащих, но возрастая потом сообразным деланием, подобно превеликому древу, стоящему на возвышенном месте, бывает (по Писанию) в дом прибежища для приближающихся мыслей. И это, действительно, могло быть так, когда и апостолов нарек Он чистыми за слово (Ин.15,3), которое они слышали, и употребили в дело совносимую вместе со словом силу, а чрез это и соделались чистыми. Ибо «живо слово Божие и действенно есть» (Евр.4,12). Потому и не употребивших в дело такового совношения осудил как неверных, сказав: «аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели: ныне же вины не имут о гресе своем» (Ин.15,22). Это же сказали мы не как неверующие в будущее Царствие, которое непременно придет в свои и неопределенные времена, но потому, что слово Господне содержит в себе ту же силу Царствия, составляя для верных (по Писанию) «уповаемых извещение», обручение будущего наследия, начаток вечных благ, для неверных же и скверных — нестерпимое обличение безбожия. Посему (Господь) и говорит: «покайтеся, приближайся бо Царство Небесное». Итак, ежели слово слышащих только оное показывает должниками дела, совнося в сердце (вместе с собою) силу сказуемого, то чему подвергнемся мы, отвергшиеся прившедшей в нас силы, не только слов, но и многих и великих благодеяний, и не только один талант, но и пять, и два сокрыв в земле телесно, злоупотребив благодеяния Господни; тогда как и бессловесные (прилично), будучи благодетельствуемы, повинуются руководящему их, сколько имеют к тому естественной силы. И в какой мере изменяется самая свирепость зверей чрез их послушание своему благодетелю, во столько–то мы преимущественно пред всеми животными, почтенные самовластием, оказались свирепее и неразумнее зверей. Ибо они с охотою сближаются друг с другом, а потому, когда и пасутся вместе, каждое довольствуется случившимся и без зависти оставляет другому то, что пред ним находится; мы же, предназначенные властвовать и господствовать над бессловесными, предпочли злобу естественным свойствам, так что и без всякой побудительной причины, понуждающей нас, оказываемся немилостивы и завистливы в отношении единоплеменных нам. Таковых–то, полагаю, Иоанн (Предтеча) именовал порождением змеи–ехидны, обретшими в покаянии средства избежать будущего гнева, побуждая их сотворить и достойные оного плоды, и заповедав из двух риз подать одну неимущему, и так же — в отношении снедей. Если же прежде (познания) веры не разумевших должного за их несострадательность уподобил змеям, то согрешать без страха после получения веры, и ведения, и дарований было бы такое зло, которому не найдем и подобия. И потому, оставив тайное, которое каждый имеет власть совершать мысленно, скажу лишь о том, что мы ухищряем, досадуя друг на друга, в особенности же против тех, которых считаем обидевшими нас, не обращаясь по Богу ни с малыми, ни с великими. Ибо над малоизвестными или беднейшими возносимся явно, желая обладать ими, как наемниками или рабами, и защищая свое благородство уже не о Христе, но по плохи и богатству. Итак, когда увидим, что согрешает кто–либо из высших нас, то, не смея обличить его, говорим случившимся при этом: «Ведь написано: «прежде времене ничтоже судите, дондеже приидет Господь» (1 Кор,4,5)». На смиренных же (низших), найдя какую–нибудь малую причину, тотчас нападаем, желая высказаться, и говорим: «Писано: «согрешающего пред всеми обличай» (1 Тим. 5,20)». И таким образом свидетельством Писания злонамеренно прикрываем свое лицемерие или злобу, а их как будто обличаем по Богу. Так мы поступаем с низшими себя, равносильных же нам за малые какие–либо вины тотчас отвращаемся, умышляя всякие козни в отмщение, и не прежде с ними примиряемся, пока не исполнится по нашему желанию. Ухватившись за такой предлог и радуясь как бы о благом, покрываем тем наше лукавство. После же того, как отмстим и исполним свою злобу, тогда любовнее с ними беседуем, положив основанием второго любления бывшую победу чрез зло. Но необходимо, чтобы последующее дело было подобно основанию; и тот, кто хочет так побеждать, (непременно) опять станет искать раздора; потому что любление никогда не может пребыть у него без ссоры; раздору же всегда наследует ненависть, как говорит Божественное Писание: «ненависть воздвизает распрю» (раздор) (Притч.10,12). Недуг этот приключается тем, которые ищут первенства в славе и стяжаниях, так как первому ее острове болезнь в животе (водяная болезнь) (Деян.28,7) Этот недуг и теперь блаженный Павел исцеляет, говоря: «смиреномудрием друг друга честию болша себе творящее» (Флп.2,3). Так–то мы расположены в отношении к низшим себя и равным. Лукавство же наше противу сильнейших, которое бывает сокровенно и многообразно, неудобно ни высказать, ни уразуметь, ибо мы обращаемся с высшими (хорошо) не во исполнение заповеди, ласкаясь лишь к тем, кого не можем обидеть; и завистливым глазом прискорбием взираем на их благополучие, и не любим слышать даже и рассказа о благополучии их жизни, и, ласкательствуя им видом и мирными словами, в мыслях бываем расположены к ним совершенно противным образом, так что над нами исполняется сказанное: «глаголющими мир с ближними своими, злая же в сердцах своих» (Пс.27,3). Это сказали мы об увлекаемых (так сказать) неволею, желая показать, что произвольно согрешающие находятся еще вне (доброго пути) и неудобно преклоняются к покаянию. Ибо как можно сказать, что они грешат непроизвольно, когда они не хотят для приобретения оставления грехов исполнять слово (св.) Даниила: «грехи твоя милостынями искупи и неправды твоя щедротами убогих» (Дан. 4,24)?