Мы показали достоинства, недостатки и общее значение двух крайних нравственных миросозерцаний нашего времени. Где же настоящий нравственный идеал? Очевидно, мы должны искать его все-таки в примирении внешнего и внутреннего, материального и духовного, — скажем смелее: «языческого» и «христианского». Если созданный три века тому назад компромисс науки и религии, знания и веры, оказался несостоятельным, то значит ли это, что невозможен другой, лучший, — что невозможен синтез более широкий, органический и полный?
Мы твердо верим, что он будет найден. Но кто же его найдет, на чьей обязанности найти его?
Дело идет, конечно, не о том, чтоб указать личность, которая найдет выход из современных противоречий. Личность — орудие и проявление общих мировых сил. Вопрос в том, каким методом, в какой области вопрос может быть разрешен? Эти метод и область давно известны философу. Крайности этических миросозерцаний нашего времени ставят новую задачу перед философией как той примиряющей наукою наук, которая пересматривает и проверяет фундамент всякого знания, обобщения, синтеза.
Задача философии нашего времени — понять все великие уроки ближайшего времени, понять Толстого и Ницше и многих других выразителей современного неустойчивого и колеблющегося нравственного сознания человечества и, усвоив истинное и доброе в их учениях, переработать все это в новое, цельное миросозерцание, теоретическое и практическое. Мы живем уже целое столетие традициями кантовской философии[18], механически примиренным противоречием его теоретического и практического разума. Фр. Ницше — бессознательный протест критики теоретического разума против критики практического, Толстой — не менее бессознательный протест критики практического разума против критики (чистого) теоретического. Таково значение этих мыслителей «sub specie aeternitatis». Это — старая, вечно старая, возобновленная в нашем веке борьба демокритовского и сократовского учения, Аристотеля и Платона, реализма и идеализма. «Das ist eine alte Geschichte, doch bleibt sie immer neu», — ибо формы жизни изменяются.
Глубоким чувством перспективы должен обладать мыслитель, который всему этому старому укажет новое место и вновь примирит усовершенствованное самопознание с переработанным пониманием законов вещей.
Примечание
Впервые: Вопросы философии и психологии. 1893. Кн. 1 (16). С. 129–154. Статья печатается по изданию: Нравственные идеалы нашего времени. М., 1893. Отд. оттиск.
Грот Николай Яковлевич (1852–1899) — философ, психолог, профессор Московского университета (с 1886 г.). Родился в семье известного филолога, академика Я. К. Грота, автора «Чтений о русском языке» (Ч. 1. СПб., 1840). Один из организаторов Московского психологического общества и первый редактор журнала «Вопросы философии и психологии» (с 1889 г.). Магистерская диссертация — «Психология чувствований в ее истории и главных основах» (1879–1880 гг.), докторская — «К вопросу о реформе логики» (1882 г.). В области этики отстаивал утилитарный взгляд [ «К вопросу о свободе воли» (1884), «О научном значении пессимизма и оптимизма как мировоззрений» (1884)]. Перемена во взглядах происходит с переездом в Одессу, где он был профессором Новороссийского университета (1885–1886 гг.). Основой философии в работах «Джордано Бруно и пантеизм» (1885), «О душе в связи с современными учениями о силе» (1886) теперь признается метафизика, а сама философия есть «чувство всемирной жизни». Создается новая этика с признанием принципа свободы воли: «Критика понятия свободы воли в связи с понятием причинности» (1889). Трактаты «Основания нравственного долга» (1892) и «Устои нравственной деятельности» (1895) стали памятниками русского шопенгауэрианства, что не могло не импонировать Толстому. В области психологии Грот отстаивал принцип самонаблюдения: «Жизненные задачи психологии» (1890); «К вопросу о значении идеи параллелизма в психологии» (1894); «Понятие души и психической жизни в психологии» (1897).
18