Крест в ореоле славы - древнейший знак силы и вечности. Он известен археологам еще по керамике Элама, Шумера, Трипольской культуры (в России). Наряду с коловратом (свастикой) крест в круге нередко изображался в орнаментах древних славян. Впоследствии Крест, как образ Христа Спасителя, становится главной святыней Руси, а первое летописное упоминание о нём мы находим у Преподобного Нестора.
Когда исполнилась полнота времен, и Святые Апостолы (посланники Христовы) решили разойтись по свету с проповедью Евангелия, они предварительно собрались в Иерусалиме, чтобы бросить жребий, кому куда отправляться. Брату Апостола Петра Андрею Первозванному тогда выпало просвещать Восток: страны вокруг Пропонтиды (Мраморного моря), Тавриду (Крым) и Скифию до возможных её пределов.
Обойдя Вифинию и Понт, Македонию и Фракию, в древнем Византии Фракийском (будущем Царьграде) Святой Андрей поставил первого епископа, именем Стахия. Затем из Корсуня (Херсонеса Таврического) Апостол Христов, как повествует Нестор Летописец,"прииде в устье Днепрское и оттоле пойде по Днепру горе, и по прилучаю прииде и ста под горами на березе и встав за утро и рече сущим с ним ученикам: «видите ли горы сия, яко на сих горах воссияет благодать Божия: имать град велик быти и церкви многи имать Бог воздвигнути»".
Так сказал Христов посланник ученикам своим поутру, взойдя на кыянские (в будущем киевские) горы и, благословив место сие, воздвиг на нем деревянный крест. На пути торговом уже тогда селились славяне (кутавы, кыяне) - родичи полян, кривичей, древлян, дреговичей, однако, "град велик" и "церкви многи" были воздвигнуты здесь гораздо позже.
Древнейшая валаамская рукопись "Оповедь" повествует, что Святой Андрей Первозванный "прошел Голядь, Косог, Родень, Скеф, Скиф и Словен [это все племена]... достиг Смоленска... и Славянска Великого, и Ладогу оставя, в ладью сев... на Валаам пошел..." И вот тут-то на пути из Словенска в Ладогу, проплывая по реке Волхов, согласно одному из местных преданий («Слово Мунги-Германа князю Дометию»), апостол Андрей был задержан стражею князя Перея Тучи.
По преданию этому у князя был брат Мунга, который вместе с ним и дружиной стерег водный путь у села Друзино (современное Грузино) на Волхове. А единственный сын Перея Тучи княжич Яромир страдал тяжкой, неизлечимой болезнью. Жрецы языческие, именуемые волхвами, заменявшие в те времена и врачей и священство, пытались "лечить" отрока водою, смешанной с человеческой кровью. Для сего они требовали приносить в жертву каждого десятого чужестранца, проплывавшего мимо владений князя. И это особенно мучило его совесть.
Как ни тужил Перей Туча о болезни наследника, нарушать священный обычай гостеприимства ему было еще горше. Ведь у славян не то что убить, но обидеть, оскорбить гостя словом считалось грехом наитягчайшим. Волхвы того не понимали. По роду своему они происходили в основном не из словенов. Корела, меря, финская весь, чудь эстонская считались более способными к магии (волхованию). Инородцы сии без всякой жалости резали всех подряд в жертву своим истуканам, и спорить с волхвами не смел даже князь. Суеверный народ их боялся и трепетал, отдавая в заклание русоволосых юниц и юношей, близких своих и заморских гостей. Тех, от которых Перей Туча с Мунгой так многому научились. От которых узнали о Риме, Афинах, Иерусалиме Иудейском, где жил, по словам купцов, народ, почитавший только Единого Непостижимого Бога, Творца Вседержителя Вселенной. И более того, доходили до них слухи, что с полвека назад Всемогущий Бог Отец послал в ту страну Своего Единородного Сына, Который, став Человеком, сотворил на земле множество небывалых чудес. Народ избранный не принял Сына Божия, не признал в Нём своего Избавителя Мессию (Христа), и Сын Человеческий был распят на кресте. Но в третий день Он воскрес из мертвых, вознёсся на небеса к Отцу, а ученикам Своим (апостолам) послал Духа Святаго, дабы они, имея силу проповедовать веру в Него, без страха ходили по земле и творили чудеса, исцеляя больных, воскрешая умерших.
Вот, думалось, наверно, князю и брату его Мунге, если бы явился вдруг воскресший Христос, или хотя бы один из Его Апостолов. А то ведь, сколько ни пролито жрецами невинной крови, исцеления княжича не наступило, только хуже стало. Да еще волхвы, также наслышанные о Христианстве, в глазах народа поносят сие учение. Причем поносят с особой ненавистью, не так, как другие веры заморские. На Христиан, коих они и в глаза не видели, волхвы кипят лютой злобой, просто беснуются. Не от того ли, что сами служат не Богу, а диаволу? Об этом нечистом духе, Чернобоге (англо-саксонском Зернобоке), славяне имели вполне определенное понятие.