Качели, составляющія нынѣ главнѣйшее увеселеніе русскихъ въ масленицу, были въ употребленіи и при Петрѣ; но съ той разницею, что сія забава тогда не исключительно принадлежала простому народу, какъ теперь. Всѣ состоянія принимали въ ней участіе. Въ 1722 году въ Москвѣ, въ понедѣльникъ сырной недѣли, царь съ офицерами гвардіи открылъ празднество масленицы на площади у Красныхъ воротъ, нѣсколько разъ провертѣвшись на качеляхъ. Засимъ качались солдаты. Петръ между тѣмъ сѣлъ за столъ, приготовленный подъ открытымъ небомъ, у самыхъ воротъ, и народъ, признательный за то, что самъ царь принимаетъ участіе въ его увеселеніяхъ, толпился вокругъ, оглашая воздухъ радостными восклицаніями. Точно то же было и съ ледяными горами: онѣ обыкновенно были покрыты до вторника масленой недѣли. Въ сей день народъ собирался на рѣку: по данному знаку шатеръ, подъ которымъ находились горы, раскрывался, и государь, а за нимъ императорская фамилія первые скатывались съ оныхъ.
Я упомяну подробнѣе о музыкѣ въ письмѣ моемъ о русскихъ ассамблеяхъ. Нѣкоторые вельможи имѣли свои капеллы; но между высшимъ сословіемъ весьма немногіе сами занимались музыкою. По извѣстіямъ современныхъ писателей, изъ русскихъ дамъ княгини Кантемиръ и Черкасская и графини Головины, воспитанныя въ Швеціи, гдѣ отцы ихъ, генералъ-лейтенантъ князь Трубецкой и генералъ-адмиралъ Головинъ, находились въ плѣну, умѣли только играть на фортепіано. Прочія считали неприличнымъ посвящать часы досуга сему занятію. Концерты были, однакоже, въ модѣ. Прусскій посланникъ баронъ Мардефельдъ, самъ превосходно игравшій на лютнѣ, не разъ забавлялъ оными петербургскую публику. Голштинскій министръ графъ Пассевицъ также давалъ музыкальныя собранія. Въ великій постъ 1722 года вся Москва съѣзжалась къ нему слушать духовныя ораторіи, игранныя музыкантами голштинскаго герцога Карла Фридриха. Музыканты сіи пользовались большою славою въ Петербургѣ: въ дни Новаго года, Свѣтлаго Воскресенья или именинъ государыни герцогъ до разсвѣта являлся съ ними подъ окнами императрицы и серенадами приносилъ ей свои поздравленія. — Рюмка вина, подносимая великою княжною Анною Петровною герцогу и всей его свитѣ, была обыкновенно наградою за ихъ вниманіе.
Наконецъ остается мнѣ упомянуть о театрѣ. Театровъ было нѣсколько. Это увеселеніе, кажется, было въ тогдашнее время не во вкусѣ русскихъ; ибо, при всѣхъ стараніяхъ государя, театры не не могли удержаться. Еще въ малолѣтство Петра семинаристы Заиконоспасскаго монастыря въ Москвѣ играли комидіи духовныя, какъ Юдиѳь отсѣкла голову Олоферну, какъ Артаксерксъ велѣлъ повѣсить Амана, и т. п. Нѣкоторыя изъ комедій сочиняла царевна Софія Алексѣевна, другія были написаны преосвященнымъ Дмитріемъ Ростовскимъ. Піесы послѣдняго были всѣ духовнаго содержанія, и одна изъ нихъ начиналась и оканчивалась двустишіемъ:
Свѣтскія комедіи давались на Сухаревой башнѣ и въ госпиталѣ. Актерами были ученики математической или хирургической школъ, которые помѣщены были въ сихъ зданіяхъ Иностранцы: Кунштъ, выписанный изъ Данцига въ 1701 году, Отто Фирштъ и Маннъ были при Петрѣ образователями нашихъ актеровъ, которыхъ выбирали изъ подъячихъ или посадскихъ людей. Государь велѣть построить для нихъ въ Москвѣ, на Красной площади, противъ гостинаго двора, деревянный домъ, извѣстный въ то время подъ именемъ комидіальной храмины. Представленія давались по понедѣльникамъ и четвергамъ, и дабы заохотить къ посѣщенію комедій, повелѣно было ворота въ Кремлѣ, Китаѣ и Бѣломъ городѣ, обыкновенно запираемыя въ 8 часовъ вечера, держать отворенными до 10 и не брать за это указныхъ пошлинъ съ проѣзжающихъ. Главнѣйшія піесы того времени были: