Секунду спустя так и не распавшаяся душа Кироса покинула его обезглавленную оболочку, став сливаться с Астральным Телом и плотью Небесного Монарха В Шаге от Божественности, коим и являлся появившийся мужчина. Наклонившись, он поднял божественное кольцо, надел себе на палец, вмиг раскрыв гораздо больше силы артефакта, чем был способен Кирос, а затем посмотрел на Рун’Тана. Тому хватило лишь одного взгляда, чтобы потоки его Ки начали сбоить, а кровь застыла в жилах.
Рука незнакомца медленно поднялась, указав на красноволосого парня. Натужно сглотнув, Рун’Тан уже собирался было бежать изо всех сил, как вдруг голый мужчина вздрогнул. Его лицо исказилось в гримасе жуткой боли, вслед за чем он упал на колени и закричал множеством разных голосов. Глаза Небесного Монарха вспыхнули, и в радиусе нескольких десятков километров внезапно исчезло абсолютно всё. Рун’Тан еле-еле сумел избежать гибели. Вскоре разрушенное пространство стало медленно затягиваться, позволяя ему увидеть быстро разрастающуюся бурю…
Бурю из тысяч и тысяч голодных и страдающих душ, что безумным потоком хлынули из тела мужчины, став закручиваться вокруг него.
‘Что здесь происходит, стар… старик?’ — с удивлением спросила приближающаяся Ашцилла, излучающая силу начального Небесного Монарха. Посещение Императорского Дворца Бельтейза позволило ей наконец-то избавиться от замучившего девушку повреждения души.
«Где мы?» — первым делом спросил Рун’Тан. Осмотревшись, он так и не сумел узнать эту местность. Оно и не удивительно, раз прошло уже более миллиона лет с того момента, как он бывал в родном мире.
‘Недалеко от столицы, — ответила вампирша, подлетев к нему. — Так ты мне скажешь, что это за жуткая сила? Почему моё духовное восприятие совсем не работает здесь?’
— Дерьмо! — выругался Рун’Тан, продолжая наблюдать за разрастающейся зоной бури душ. — Моё духовное восприятие тоже сбоит, поэтому я не могу прочувствовать это. Но, кажется, я догадываюсь, что произошло.
— Ну так говори, не томи! — крикнула рассерженная Ашцилла, чувствуя нешуточную опасность от увеличивающейся полупрозрачной фиолетовой области.
— Я убил Кироса, но его душа сохранилась. Похоже, в его божественном кольце было запечатано целое тело Небесного Монарха пятой стадии, в которое он поместил несколько десятков миллионов душ обычных смертных, которым насильно пробудил связь с Ки, и несколько десятков тысяч душ истинных мастеров. Судя по всему, Кирос в дальнейшем собирался заменить своё тело на это, но умер раньше, чем сумел закончить работу. И вот сейчас этот незавершённый сосуд попытался соединиться с его душой и при этом удержать контроль над всеми остальными. Естественно, что ничего не вышло, и теперь мы видим последствия. Если ничего не сделать в ближайшее время, то в конце концов этот шторм из душ станет аномалией планетарного масштаба, — с горькой усмешкой сказал Рун’Тан.
— Как он смог такое сделать? — ощущая исходящий от бури сильный ужас, голод, гнев, боль и злобу, вздрогнула Ашцилла.
В ответ она услышала всего два слова, заставившие девушку сжать кулаки.
— Тёмные искусства.
Именно так назывались особые практики и способы развития, позволяющие становиться сильнее не при помощи прохождения испытаний, смертельных сражений, длительных тренировок, обучения и медитаций, а банально при помощи поглощения чужой силы. Во всех ближних мирах адептов тёмных искусств (их даже не называли воинами или мастерами) всегда стремились истребить. Доходило до того, что изредка даже появлялись массовые системные задания на их убийство. Хотя, конечно, это в основном относилось к тем, кто пытался или уже сумел стать богом с помощью тёмных искусств. Что же касалось срединных, дальних и периферийных миров, то там про такое практически никто не слышал. С Центральным же миром ситуация обстояла по-другому. В нём, конечно, тоже старались истреблять тёмных адептов, однако были там места, где они укоренились настолько, что иногда выжечь заразу не удавалось целыми эпохами. К тому же большинство местных божеств, включая того же Ла’Герта, нейтрально относились к существованию тёмных искусств, практически не обращая на них внимания. Да и сами тёмные адепты Центрального Мира были не настолько безумными, как их собратья в ближних мирах, чтобы столь сильно привлекать чужое внимание.
— И что теперь делать? Как это остановить? — спросила Ашцилла.
— Можно попытаться уничтожить душу Кироса, которая, должно быть, ещё борется за власть. Так цельность бури исчезнет и получится переместить её… — поднял голову Рун’Тан, — в тот же космос. Но…
— Но?
— Никто не выдержит бушующей там силы, — мрачно скала он, запустив издали сильнейшую технику, которая сразу же повязла в толще душ и вскоре растворилась, съеденная ими. — Испытывая голод к жизни, они пожирают всё на своём пути. Даже техники. Только что я уничтожил немало душ, но это всё ещё капля в море. Аурой тоже не добраться до центра.
— А что твой отец? — нахмурилась Ашцилла, вынужденная вместе с Рун’Таном снова подняться на ещё большую высоту.
— Когда он давал мне силу для боя с Киросом, он уже был чрезмерно истощён. Думаю, исцеление твоей души должно было довести его до предела… Насколько мне известно, одно только поддержание Великого Домена заставляет его тратить столько же сил, сколько он способен восстанавливать. Отец едва удерживает этот баланс, скрываясь от Системы.
«Великий Домен? Скрываясь от Системы?» — задумалась Ашцилла, но с вопросами лезть не стала.
— Остаётся лишь… — замолк на секунду Рун’Тан, а затем поднял взгляд. — Я смогу добраться до души Кироса и уничтожить её, — твёрдо произнёс он.
— А вернуться? — сразу всё поняла Ашцилла. — Решил отдать свою жизнь, старикан? — недовольно спросила она.
— Другого пути нет, — спокойно ответил парень, покачав головой. — Я не дам родному миру сгинуть из-за какого-то Кироса.
— Никто не обрадуется твоей смерти ради необитаемой планеты. А стены Императорского Дворца эти души вряд ли преодолеют, поэтому и отцу твоему ничего грозить не будет. Рано или поздно аномалия стихнет и Бельтейз можно будет очистить, — попыталась воззвать девушка к голосу разума Рун’Тана.
— Очищать уже будет нечего! Сама видишь, как эта аномалия уничтожает лес, воздух и даже почву. Когда всё закончиться, Бельтейз станет лишь дырявым безжизненным куском камня. Зачем тогда мой отец всё это время охранял наш мир? Зачем сберёг его природные красоты и города империи? Ты знаешь, что такое — родной дом? — пристально взглянул парень вампирше в глаза.
Ашцилла хотела было уже замолчать, но всё же решилась ответить:
— Знаю! А ещё я знаю, что есть нечто поважнее дома! Например, те, кто ждёт в нём. Те, кому ты дорог!.. Что важнее для твоего отца: мир или родной сын, которого он ждал всё это время? И ты не хуже меня знаешь верный ответ.
В конечном счёте Рун’Тан тяжело вздохнул, уставившись в небо.
— Я не знаю, как поступить… — негромко произнёс он. — Если бы я закончил битву не здесь, если бы вовремя разрушил душу Кироса, если бы был достаточно сильным, чтобы справиться со всем этим…
— Не факт, что всё произойдёт именно так, как ты предположил. Кирос может не выдержать и сдаться раньше, чем аномалия полностью накроет Бельтейз. Тогда мы сможем вовремя вмешаться и уничтожить её. Ну и не забывай, что можно попытаться сдержать её в пространственном кармане. Вероятно, нам двоим будет не под силу постоянно поддерживать его, но что если объединить здесь мощь сотен и тысяч Священных Лордов и Элементалистов? Разве у Императора Бельтейза не найдётся достаточно ресурсов, чтобы нанять стольких мастеров в других мирах?
— Ладно, я понял, — успокоившись, махнул рукой Рун’Тан. — Вернёмся в столицу. Сперва нужно поговорить с отцом.
Ашцилла удовлетворённо кивнула. Два Небесных Монарха развернулись в сторону юга, пролетели несколько метров, а затем… резко остановились. Издали к ним по воздуху приближалось три фигуры, кои они не обнаружили ранее из-за созданных аномалией помех. Вскоре стало понятно, что этими тремя были Старкс, Натор и Яра (Первая Дочь Ниагалы).