Я подняла на маму полные слёз глаза. Она смотрела на меня с состраданием и болью.
— Я последние дни всё время думаю — что же со мной не так? — продолжала я. — Дело во мне, всё из-за меня. Вся эта история — из-за меня. Из-за меня расстались родители, из-за меня погиб отец… — слезы текли и текли по моему лицу.
Елена порывисто прижала меня к себе и я разрыдалась, уткнувшись в её плечо.
— Ну-ну, — ласково говорила мама, поглаживая меня по голове и слегка покачивая из стороны в сторону, — поплачь, девочка моя, станет легче.
Она продолжала что-то успокаивающе ворковать мне на ухо, позволяя выплакаться. Минут через десять я начала успокаиваться. Ещё через какое-то время я судорожно вздохнула и вытерла заплаканное лицо. Мама смотрела на меня с мягкой улыбкой.
— Хочу тебе кое-что рассказать, — сказала она, подавая мне носовой платок, — готова послушать?
Я вытерла нос и кивнула головой.
— Мы с Максом — моим Максом — знакомы давно, — начала мама, — около двадцати пяти лет, если не ошибаюсь. Мы познакомились совсем молодыми. И в молодости у него периодически возникали идеи-фикс. Поиски кладов, увлечение харизматичными политическими лидерами, оказавшимися потом проходимцами, безумные бизнес-проекты… Я в нашей паре всегда была большим скептиком, чем иногда его раздражала, но в итоге я часто оказывалась права. И через какое-то время Макс начал слушать мои советы и доверять моей интуиции. То есть я была неким сдерживающим фактором для мужа.
Она помолчала, а потом продолжила:
— Насколько я понимаю особенности двойников, у них есть характерные схожие черты, не только внешние, но и внутренние. И на эти самые внутренние черты оказывает влияние окружающая среда. Условия жизни, близкие люди и прочее. Согласна?
Я задумалась. Вспомнила Локи и Тома. Пожалуй, что-то в этом есть. А Елена продолжала:
— Твой отец в силу обстоятельств остался без поддержки твоей матери. И, как ни печально это говорить, пошел по самому лёгкому пути. Поплыл по течению, пустил всё на самотёк, авось всё само как-нибудь выправится. Что ему мешало наладить отношения с женой, когда ты стала взрослее? Нет, он просто ждал, когда она сама сменит гнев на милость и сама пойдет на сближение. Но, насколько я знаю себя, твоя мама на это вряд ли пошла бы. Гордость не позволила ей это сделать. Если и есть что-то незыблемое в моем характере, так это гордость. Все близкие это знают, кое-кто даже почувствовал её последствия на собственной шкуре, — мама коротко рассмеялась.
— Мама пошла на сближение, — грустно сказала я, — я читала её письма.
— О, — уважительно протянула Елена, — твоя мама оказалась умнее меня. Но ведь всё равно ничего не изменилось, верно?
Я кивнула.
— Поэтому, очень тебя прошу, перестань себя винить в развале своей семьи. Это было делом двух взрослых людей, твоих родителей. Твоей вины в этом нет. А по поводу гибели твоего отца… Боюсь, он сам, своими руками подвёл себя под монастырь. Подумай вот о чём — я, мой муж, мои дети — вот четыре человека, которым ты и твои друзья спасли жизнь. И это не преувеличение. Потому что мне даже страшно представить, что было бы со всеми нами, осуществи твой отец свой безумный план.
Она провела рукой по моим волосам и поцеловала в макушку.
— Спасибо, что рассказала мне всё, — сказала она, — хотя это было очень тяжело. Надеюсь, тебе стало хоть немного легче? Мы справимся с этим, справимся вместе, обещаю. Мы тебя не бросим. Теперь ты — наша семья…
====== Часть 40 ======
Комментарий к Часть 40 Приветствую своих дорогих читателей. Это последняя глава нашей истории. Приятного чтения.
Глава 40POV Джиджи
Я начала убирать со стола, стараясь не поднимать головы. Мама и Джен вышли, а присутствие Тома вызывало у меня какой-то ступор. Я просто кожей чувствовала, как он смотрит на меня, и быстро перемещалась по кухне от стола к раковине, словно пытаясь уйти от его взгляда. Собрав всю посуду, я включила воду. Том подошёл ко мне со спины.
— Джиджи…
Я искоса глянула на него. Том протягивал свою чашку.
— Вот ещё. Позволь мне помочь?
— Хорошо, — сказала я, — помоги разобраться, как тут что работает? Я хотела набрать в раковину воды, но не знаю, чем закрыть слив.
— Просто мой под проточной водой, вот так, — Том чуть потеснил меня, взял чашку и промыл её под струёй.
— О, понятно, — сказала я, следуя его примеру.
Какое-то время мы возились вместе у раковины, я мыла посуду, а Том вытирал её и расставлял по шкафам. Наше напряжённое молчание можно было резать ножом.
— Слушай…
— Знаешь, я…
Мы заговорили одновременно и смущённо умолкли. Потом я сказала:
— Сначала ты.
Том опустил голову, вздохнул и снова посмотрел на меня.
— Джиджи, прости меня за мое поведение вчера, это было… я не знаю, что это было. Вернее, наверное, знаю, но Один меня побери, если смогу это внятно объяснить. Ты… ты очень мне нравишься. Прости, если обидел, — он взлохматил волосы рукой, — я просто иногда веду себя, как кретин.
Я поставила в раковину тарелку, которую держала в руках, выключила воду и повернулась к нему. Покусала губы, не зная, как лучше начать. Том выжидающе смотрел на меня.
— Ты меня не обидел, — сбивчиво начала я, — я была рада… То есть, это было так неожиданно для меня, так сразу, и я попросту растерялась. И сбежала, потому что не знала, как отреагировать… Но мне понравилось… — я почувствовала, как краска бросилась мне в лицо и отвернулась, прижимая мокрые прохладные ладони к щекам.
А Том без лишних слов шагнул вперёд и повернул меня к себе за плечо. Отвёл от лица руки, и с нежностью посмотрел в глаза. Я моментально расплавилась под его взглядом. Том приподнял мою голову за подбородок и негромко спросил:
— Джиджи, у тебя есть парень?
Я улыбнулась, скромно опуская глаза.
— Теперь, надеюсь, он у меня есть…
Том довольно улыбнулся и наконец-то поцеловал меня…
POV
Джен
Я вышла из гостиной, чтобы отнести в кухню кружки из-под чая, но замерла на пороге кухни. Возле полной раковины посуды целовались Том и Джиджи. Я улыбнулась, осторожно отступая обратно в коридор.
«Надо всё-таки купить посудомойку», — подумала я, возвращаясь в гостиную.
Остаток дня мы провели, пытаясь хоть как-то себя занять. Мама читала какой-то роман, но так редко переворачивала страницы, что я стала сомневаться, прочитала ли она хоть одну. Я взялась разгрести залежи накопившихся бумаг на столе. Только Том и Джиджи были в нашей мрачной компании самой безмятежной её частью — они были заняты только друг другом. Я слышала из кухни звук голосов и весёлый смех. А мы с мамой маялись от беспокойства, тщетно пытаясь скрыть своё нервозное состояние друг от друга. Наконец мама отложила книгу и сказала:
— Так, это невозможно. Давай прекратим притворяться, что не волнуемся. Признание проблемы — уже половина её решения.
Я со вздохом бросила на стол очередную пачку бумаг, в которых за последние пять минут так и не смогла уловить хоть какой-то смысл. Выпрямилась и растёрла затекшие шею и плечи.
— И что будем делать?
— Да что угодно, хоть в карты поиграем, только не сидеть тут и не нервничать. Пойдем на кухню, разобьём тет-а-тет нашей сладкой парочки. Попросим Джиджи что-нибудь рассказать.
Мы вместе вышли из гостиной.
— Как думаешь, сколько времени у них займет решение проблемы? — спросила я.
Мама поджала губы и покачала головой.
— Даже предполагать не возьмусь. Но, думаю, сегодня их точно ждать не стоит. День, два, может больше. Жаль, что мы не можем получить от них весточку, а то правда, очень уж тревожно.
На кухне Том и Джиджи о чем-то шушукались, сидя за столом. Когда мы вошли, Джиджи вскочила со своего места, отчаянно краснея. Но Елена спокойно сказала, будто не замечая её смущения:
— Простите, ребятки, что помешали вашему разговору, но мы с Джен решили перекусить. Составите нам компанию?