Хруп!
С визгом отскочив на пару метров назад, я холодея наблюдала как из странного комка слизи выбирается нечто жуткое и противно скрипящее, разрывая защитную плёнку мелкими костлявыми лапками.
-Ну, это же маленький снуснумрик… Маленьких бить нехорошо, тем более, что скорее всего он… Мама!
Тварюшка, наконец-таки выбравшаяся из оболочки, резко завизжала и кинулась на меня, пытаясь вцепиться своей склизкой пастью в ногу. Я резко рубанула её и отскочила назад, слегка подёргиваясь от омерзения. И тут, как по закону жанра, отовсюду стал доноситься треск.
-Уи-и-и-и-и-и-и!..
Ни минуты более не медля, я развернулась и рванула дальше по коридору, убегая от новорождённых снуснумров. Дети это хорошо, но не в таком количестве и не такие злобные! Позади раздавались шлепки маленьких лапок о пол, не отстающие от меня ни на шаг. Да откуда в вас силёнки-то беруться!? Весь потолок уже ходил ходуном от вылупляющихся монстров, жутко дрожа как желе. Я в панике петляла по коридорам, пытаясь выбраться отсюда. Где же выход?..где же он?..
Где?
Словно по мановению волшебной палочки, впереди показались массивные каменные ворота, обитые железом. Я тут же подскочила к ним и дёрнула за кольцо, с большим усилием приоткрывая тяжеленные створки и заскакивая внутрь. Твари уже были на подходе, когда проход закрылся, придавливая парочку из них. Сердце наконец начало биться медленнее, дыхание выравнивалось, а страх и тошнота отступали назад. Кажется мне открылась тайна, откуда был взят прототип фильма «чужие». Я, чуть-чуть повисев на ручке и уняв дрожь, выпрямилась и обернулась, чтоб в следующую секунду замереть как истукан.
Это было огромное, колоссальное помещение, высеченное в камне. Его поддерживали восемь колонн, сделанных из белого, словно кость, мрамора и украшенных замысловатым узором. Они выступали из стен, на которых мелкой россыпью драгоценных камней переливались мозаики — огромный прекрасный лес золотых деревьев, где происходит охота на лань с алой шкурой, прекрасный дворец, сделанный явно не рукой человека — все эти воздушные арки и ажурные окна просто не могли быть созданы людьми - просторный зал, великолепно убранный и роскошный, в котором не танцуют — летят самые разнообразные существа, а на последней, словно настоящий, алел вечерний закат.
Глядя на него, мне вдруг стало очень грустно. До этого момента я не особо задумывалась о своей прошлой жизни, постоянно находя себе какое-либо занятие. Новые заботы, новые проблемы. А сейчас поняла, как тяжко мне на самом деле, вдалеке от дома, ведь там всё было родным, таким знакомым — весёлая, зелёная травка, прекрасное голубое небо и золотое нежное солнце. Любимые друзья, хорошие знакомые, привычная жизнь. Жизнь... Может, всё бы тогда наладилось, не сбей меня машина. Я бы смола найти новую работу, переждала трудности у оставшихся родственников, снова попыталась бы поступить в институт. Но сейчас уже поздно. Для всего. Нет больше родной Волги, нет больше старого города… Нет больше Василисы Лебёдкиной.
Тяжко на душе…
Но, тряхнув головой, я отогнала мрачные мысли. Наш принцип по жизни — долой хандру, а то так и до могилы недолго! Осмотревшись, я поняла, что кроме той двери, через которую зашла, из зала выводили ещё три, полные близнецы первой. Только над противоположным входом, на арке, была высечена надпись на непонятном языке. Но, постепенно присматриваясь, я смогла различить эти слова.
«Вечная слава доблестно павшим в бою.
Вечная память храбрейшим из храбрейших.
Вечная тишина над этими покоями.»
Ого. Похоже, это склеп. Я осторожно спустилась со ступенек и, перебежав зал, подошла к нему. Створки плавно разошлись под моими руками, пропуская внутрь новый воздух. Я заглянула за дверь и с трепетом затаила дыхание. Две огромные статуи стояли, словно стажи, по краям от виднеющихся впереди врат. Это были мужчина и женщина, одетые в сложные доспехи и держащие изогнутые алебарды, перекрещивающиеся над входом, словно гордые стражи могил. Хорошо сложенные тела, сильные ноги и руки, тонкие черты лица. Невероятная одухотворённость… Прекрасная работа великих мастеров. Но больше всего меня поразила не их невероятная красота, а огромные, тонкие крылья, выступающие из-за спины. Они были похожи на птичьи, но при этом состояли из нескольких сплошных пластин, полностью прозрачных, находясь в чуть приоткрытом состоянии. Размер их был равен размеру самих статуй, закрывая их, как большой щит.