кратковременного ареста, Густав Бург говорил своему подельнику Моисею Лурье: «Никакой разницы в
строгости режима между органами НКВД и фашистами нет». Показания немецких политэмигрантов о
творившемся в нацистских концлагерях произволе очень напоминали тактику изматывания обвиняемого в
ходе следствия на Лубянке: «Нам заявили, что нас пошлют в концлагерь, где мы будем находиться до тех
пор, пока не скажем правду»252.
Очевидные параллели в экономической политике двух диктатур не могли пройти мимо внимания людей,
внимательно следивших за развитием событий в Германии. Причем эти параллели (усиление регулирующей
роли государства, стремление к автаркии, начало «четырехлетки») вызывали скорее одобрение, чем
осуждение, рассматривались как общий тренд, порожденный масштабами всемирного экономического
кризиса 1929-1933 гг. Споры вызывал лишь вопрос о том, кому принадлежала пальма первенства. Члены
группы Константина Алина утверждали, что «большевики торопятся перехватить методы хозяйствования у
фашистов».
Напротив, согласно показаниям свидетелей по делу Георга Керна, тот заявлял, что «в настоящее время
Гитлер выдвигает и проводит в жизнь такие же социалистические методы и способы развития произ-
водительных сил в Германии, как и Советский Союз». Подобные вы
52 Из показаний изолировщика Метростроя Отто Треттау, который провел полтора года в нацистском концлагере после того, как суд отказался вынести приговор по его делу. Сам Треттау был арестован 30 июля 1937 г., дал признательные показания
только 5 марта 1938 г.
153
оказывания были характерны не только для немцев, проживавших в столичном регионе. Арестованный в
Тюмени в 1936 г. директор местного пивоваренного завода высказывался в том смысле, что «фашизм
является большевизмом наизнанку»253. Токарь станкозавода имени Орджоникидзе Пауль Рицман в ходе
допроса признал, что в общении с коллегами сравнивал речи Сталина и Гитлера, так как слушал по радио и
те, и другие. «Сталин говорит тихо и слова его как молоток против фашизма, а Гитлер говорит как артист и
нервный человек».
«Чистосердечные сравнения» двух режимов, зафиксированные во многих АСД, вряд ли являлись плодом
творчества следователей, последним для отправки дела в осуждающий орган хватало стандартных фраз типа
«восхвалял фашистский режим». Сегодня такие сравнения кажутся кощунственными и уж наверняка
«антисоветскими», однако следует иметь в виду, что речь идет о середине 1930-х гг., когда бесчеловечный
потенциал германского нацизма еще не раскрылся в полной мере. Его демонизация советской пропагандой
тех лет порой вызывала обратную реакцию. Фашизм невольно превращался в отправной пункт для любых
политических (и даже неполитических) размышлений, людям хотелось узнать, что же на самом деле проис-
ходит в Германии и Италии. Русские рабочие обращались к своим немецким товарищам с просьбой
рассказать, почему Гитлеру удалось построить столь прочный режим, почему рабочий класс Германии так и
не поднялся на антифашистское восстание. Объяснения сути фашизма как марионетки монополистического
капитала, данные Седьмым конгрессом Коминтерна в 1935 г., мало кого удовлетворяли.
Иногда «игра в фашистов» была простым озорством молодых людей, уставших от монотонности и
зашоренности комсомольской жизни. За это осенью 1933 г. были репрессированы ученики немецкой школы
имени Карла Либкнехта254, три года спустя — молодые рабочие станкозавода имени Орджоникидзе.
Большинство из них не имело никакого отношения к Германии, и для пущей правдоподобности во главу
группы следователь поставил немецкого политэмигранта Андрея Беррата, хотя его биография никак не
стыковалась с подобной фальсификацией255. У рабочих был найден текст придуманной
253 Голубев А. В. Указ. соч. С. 151.
254 Mussijenko N., Vatlin А. Schule der Traeume. Die Karl-Liebknecht-Schule in Moskau (1924-1938). Bad Heilbrunn, 2005. S. 92-95. В
Свердловске была арестована группа студентов, открыто носивших «фашистские знаки» (Голубев А. В. Указ. соч. С. 153).
255 Андрей Беррат (настоящее имя Герман Шмидт) работал в Германии в ЦК МОПР, после прихода Гитлера к власти полгода
провел в концлагере. При обыске в
154
клятвы на верность Гитлеру: «Я обязуюсь перед моим вождем слепо ему подчиняться, быть ему верным и
обязанным вплоть до смерти». Как объяснял один из обвиняемых, Константин Фролов, идею такой клятвы
ему подсказали репортажи советских газет о тайных ритуалах СС.
4. Троцкисты-террористы
Ведение следствия по восьмому и девятому пунктам 58-й статьи Уголовного кодекса РСФСР требовало от
оперативных сотрудников НКВД относительно большего объема работы, чем шпионаж. В первом из этих
пунктов шла речь о терроризме, во втором — о диверсионно-вредительской работе. Иногда к такой
«смертельной смеси» добавляли и одиннадцатый пункт — создание контрреволюционных организаций, как
правило, троцкистского толка. Для фальсификации доказательств подобных преступлений приходилось
связываться с руководством учреждений и заводов, с партийными организациями. На подобную работу с
документами у следователей органов госбезопасности районного и областного звена времени явно не
хватало.
Как и во всем объеме АСД эпохи «большого террора», среди немецких дел нет ни одного, где
террористические намерения «диверсионно-повстанческой низовки» переходили бы в фазу исполнения.
Сценарии подготовки терактов против руководителей ВКП(б) и советского правительства выделяются даже
на фоне общей фантасмагории вымученных признаний. Они звучат не только нелепо, но и слишком
стандартно для того, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры в действительности. Покушения на советских
лидеров готовились во время демонстраций на Красной площади, в ходе торжественных заседаний в
Большом театре, во время посещения ими столичных предприятий. Врач-хирург Института имени Склифо-
софского Йозеф Рубенс, согласно обвинительному заключению, не только занимался шпионажем, передавая
неизвестно куда статистику самоубийств по Москве, но и получил задание «умерщвлять ответственных
работников, поступающих в больницу».
Каменщик Георг Герман, родившийся и проживавший в баварском городишке Швандорф с населением не
более 10 тыс. человек, не только сколотил там «троцкистскую организацию», но и наладил актив-
его комнате нашли фотографию племянника Беррата в форме штурмовика, что и стало отправной точкой для следствия.
155
ное сотрудничество с местным отделением гестапо (никто не взялся проверить, существовало ли оно в этом
городе). Швандорфские троцкисты (остававшиеся членами КПП), согласно сценарию следователя,
втирались в доверие к коммунистам, выявляли самых активных, а затем выдавали их гестаповцам. Это
выглядело весьма хлипко даже по меркам 1937 г., и Герману добавили еще и участие в «троцкистской
шпионской организации политэмигрантов», проживавших в общежитии МОПР в Москве. Нечто подобное
заставили признать и мать двоих детей Анну Фелер. Переправленная компартией в Советский Союз, так как
ее муж находился в концлагере, она объявила себя членом «троцкистской группы женщин-
политэмигранток».
Коллективное дело на нескольких выходцев из Германии, два обвиняемых из которого, Моисей и Натан
Лурье, были «делегированы» на первый показательный процесс, завершалось уже после опубликования и
его стенограммы, и приговора «троцкистским террористам-двурушникам». Обвинительное заключение на