гестапо на территории Союза СССР», появившееся 14 февраля 1937 г.260 Во второй половине февраля — мае
этого года были арестованы 15 человек из нашей базы данных, подавляющему большинству из них были
предъявлены обвинения в шпионаже. Исключением являлись рабочие завода «Точизмеритель» Эрнст
Лейбехер и Альфред Фребель, которым отвели роль руководителей контрреволюционной организации
«брандлерианцев». Под последними подразумевались сторонники бывшего лидера КПГ Генриха Брандлера,
образовавшие в 1929 г. в Германии собственную оппозиционную компартию261. Судя по тому, что и
Лейбехер, и Фребель были направле
259 Из постановления о продлении следствия, датированного 14 мая 1937 г. Сохранена стилистика источника. Данное дело в силу
своего масштаба было представлено на Военную коллегию Верховного суда СССР от имени областного управления НКВД.
260 См. Наказанный народ. С. 40.
261 Bergmann Th. "Gegen den Strom". Die Geschichte der KPD (Opposition). Hamburg, 2001. О выходцах из Тюрингии, записанных
в «брандлерианцы», см. Kaiser G. Russlandfahrer. Aus dem Wald in die Welt. Die Facharbeiter aus dem Thueringer Wald in der UdSSR 1930-1965. Tessin, 2000.
159
ны на заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР (ВКВС) и получили смертный приговор,
контрреволюционный заговор в иерархии обвинений стоял выше стандарнтых обвинений в шпионаже.
В марте 1937 г. был издан приказ НКВД, требовавший провести персональный учет всех иностранцев,
принятых в гражданство СССР с 1 января 1936 г.262 Параллельно началось составление списков лиц,
рассматривавшихся как потенциальные агенты германской разведки263. Очевидно, что такая активность
органов госбезопасности была санкционирована высшей властью. Сталин принял непосредственное участие
в подготовке статьи в газете «Правда» от 4 мая 1937 г., призывавшей разоблачать агентов иностранных
разведок. Эта статья стала «важным элементом идеологической подготовки большого террора», она имела
прямое отношение к будущим судьбам немцев, оказавшихся в СССР264.
По инициативе Сталина появился приказ НКВД № 00439, датированный 25 июля 1937 г. и открывший собой
черную полосу национальных операций. Первые аресты по всей стране начались в ночь на 30 июля. В нашей
базе данных — 50 человек, арестованных 29 и 30 июля. Далеко не все они являлись германскими
подданными, занятыми в оборонной промышленности, о которых шла речь в приказе. Девять человек
являлись к моменту ареста гражданами СССР, еще четверо были записаны как лица вне подданства, что
позволяло как угодно трактовать их правовой статус. В поле зрения органов госбезопасности попадали
преимущественно работники крупных предприятий (не только оборонных), при этом арестованный, как
Эрна Шефтер, мог занимать скромную должность заводского библиотекаря. Позже приказ № 00439 стал
применяться настолько расширительно, что со ссылкой на него репрессировали лиц, не являвшихся ни
этническими немцами, ни гражданами Германии, пенсионеров, домохозяек265.
К 6 августа 1937 г. в Москве и Московской области было арестовано 130 граждан Германии266. В нашей базе
данных за этот период 89 арестованных (из них 22 — советские граждане), т. е. областное
Ш1 Хлевнюк О. В. Указ. соч. С. 310.
263 Наказанный народ. С. 41.
264 Хлевнюк О. В. Указ. соч. С. 295.
265 Например, еврей Соломон Немировский, попавший в плен в ходе Первой мировой войны и до возвращения в Россию в 1928 г.
работавший в советском торгпредстве в Берлине. Его жена Марта, также репрессированная со ссылкой на приказ № 00439, после приезда в СССР вообще нигде не работала.
266 Наказанный народ. С. 38.
160
управление госбезопасности стало лидирующим органом при проведении репрессий в столичном регионе.
Это подтверждается статистикой на конец 1937 г. По данным представительства КПГ за этот период был
арестован 551 член партии, находившийся в СССР, из них 228 — в Москве267. На долю областного
управления, по нашим данным, к концу 1937 г. приходится арест более чем 100 немцев, которые являлись
членами КПГ, остальных следует отнести на счет центрального аппарата НКВД.
Летом-осенью 1937 г. районные отделения и отделы НКВД еще не были подключены в полном объеме к
арестам и ведению следствия по национальным операциям. Да и оперативные сотрудники с Малой Лубянки
еще не до конца разобрались, что в новых условиях можно обойтись без особого пиетета по отношению к
иностранцам. Они не применяли жестких средств воздействия, поэтому среди тех германских граждан, кто
был арестован в конце июля — августе, признавшихся в шпионаже явное меньшинство. Однако это не
мешало появлению обвинительных заключений с формулировками, подобными той, что имеется в деле
слесаря завода имени Фрунзе Франца Бергера: «Виновным себя не признал, но путаность его показаний до-
статочно изобличает в этом».
Чтобы максимально развернуть национальную составляющую большого террора, нарком Ежов задумал
очередную реорганизацию органов госбезопасности. В структуре областных аппаратов НКВД, в отличие от
центрального, не было специального управления государственной безопасности (ГУГБ НКВД)268. Однако
структура чекистских отделов УНКВД копировала структуру ГУГБ. Как и в центральном аппарате, агентами
иностранных разведок занимался Третий отдел, его называли контрразведывательным (КРО). В январе 1938
г. Ежов на совещании руководящих сотрудников наркомата выступал за то, чтобы в составе КРО ГУГБ
НКВД выделить отдел, который будет заниматься исключительно Германией. «Он должен включать в себя
обслуживание посольства, всей немецкой колонии, и обслуживание всего немецкого населения Союза, т. е.
базы контрразведки, которая имеется в Союзе, т. е. нужно дать чисто немецкую линию сверху донизу»269.
267 РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 292. Д. 94. Л.1. Вероятно, в эту цифру были включены и те члены партии, кто проживал в ближайшем
Подмосковье.
268 О структуре НКВД см. Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД. 1934-1941. Справочник. М., 1999.
269 Петров Н. В., Янсен М. Указ. соч. С. 316-317.
161
Естественно, подобные установки дублировались на следующем, республиканском и областном уровне
чекистской структуры, тем более в таком особом регионе, как столичный, и находили свое выражение в
масшабах арестов. На долю сотрудников КРО УНКВД МО приходится более трети дел, по которым у нас
есть достоверные сведения об органах, проводивших следствие — 225 АСД из 625. За Третьим следует
Четвертый (секретно-политический) отдел — 74 дела (из них 52 — на членов мифической организации
гитлерюгенд), затем Пятый (особый) отдел, который занимался «чекистским обслуживанием» армейских
частей — 36 дел, Дорожно-транспортный отдел — 17 дел.
Случаи, когда структурные подразделения, входившие в УНКВД МО, «обменивались» подследственными с
ГУГБ НКВД, можно буквально пересчитать по пальцам. В центральный аппарат передавались наиболее
«перспективные» кандидаты, например уже упомянутые Натан и Моисей Лурье, ставшие обвиняемыми на
первом показательном процессе. Фриц Фрейман, переданный в Особый отдел ГУГБ, имел полный набор
преступных признаков: был исключен из ВКП(б), работал на оборонном предприятии, несколько раз
пытался выехать из СССР, да еще и имел в Германии брата-фашиста. Дела забирали в ГУГБ и тогда, когда
«сверху» поступал сигнал о немедленном освобождении арестованного. Так случилось с известным биоло-
гом из Германии Юлием Шакселем, который в горячке «последнего набора» был арестован Фрунзенским